Что такое чувство собственного движения?
К нашему представлению чувства осязания и чувства жизни примыкает описание и обсуждение чувства, названного Рудольфом Штайнером чувством собственного движения. Это третье из четырех «нижних» чувств, задачей которых является передать нам ощущение состояния нашей собственной телесности. Подобно чувству осязания и чувству жизни, чувство собственного движения дает нам переживание нашего телесного существования.
Посредством чувства осязания мы осознаем границы собственного тела. Чувство жизни позволяет нам испытать общее состояние, в котором находится это тело: мы ощущаем наше телесное благополучие и неблагополучие. Благодаря чувству собственного движения область этого опыта расширяется, ибо мы воспринимаем взаимное отношение отдельных членов друг к другу. Словами «чувство собственного движения» Рудольф Штайнер хотел выразить, что посредством его мы воспринимаем движение не других тел, но собственного тела. Оно не позволяет нам видеть, слышать или ощущать движение вещей вокруг нас, но благодаря ему мы воспринимаем двигательные процессы и их результаты, поскольку они принадлежат нашему собственному телу.
Рудольф Штайнер говорит об этом чувстве: «Отличается от этого чувства (чувства жизни) то, посредством чего человек воспринимает, например, собственное движение. Он делает движение ногой и воспринимает это движение. Чувство собственного движения воспринимает его как таковое, предпосылкой чему является собственная деятельность, подвижность».
В другом месте он добавляет еще следующие пояснения: «Вы не могли бы быть человеческим существом, если бы не могли воспринимать свои собственные движения. Машина не воспринимает своих движений, это может только живое существо посредством действительного чувства. Чувство, которое позволяет воспринимать наши движения, от мигания глазом до движения ногами, это действительно суть второе чувство, чувство собственного движения».
Это чувство хорошо известно сегодняшним физиологам. Они дают ему различные имена. Обычно его описывают как «мышечное или силовое чувство». Оно также имеет более общее наименование, как «глубокая чувствительность» или «проприоцептивность».
Физиология чувств описывает его так: «Посредством его мы воспринимаем положение и активные или пассивные движения тела и отдельных его частей; посредством его мы замечаем также противодействие нашему движению или стремлению частей тела занять определенное положение, и можем судить о тяжести какого-либо предмета. Также чувство усталости, утомления и тяжести в членах после напряженной мускульной работы мы получаем посредством мышечной чувствительности».
Из этого описания отчетливо видно, что физиология чувств, поскольку она до сих пор не признала чувство жизни как ограниченную область чувств, приписывает мышечному чувству или чувству собственного движения ощущения, которые ему не принадлежат. Ибо «усталость, утомленность и тяжесть членов – явное переживание из области чувства жизни. Также ощущение противодействия при исполнении собственного движения и определение веса передвигаемого нами предмета является переживанием, которое нужно отнести к области чувства осязания и давления. Мышечное чувство дает нам только ощущение собственного движения нашего тела в его различных частях и членах.
Физиология чувств, к сожалению, еще очень далека от того, чтобы создать правильный образ глобального значения чувства собственного движения. Она описывает его, связывает его деятельность с определенными нервными окончаниями (о чем в дальнейшем пойдет речь), но вследствие недостатка фактических результатов исследований отсутствует воззрение на собственные способности этого чувства. Так, в вышедшем недавно справочнике «Сравнительная физиология» Буденброка, в первом томе, посвященном физиологии чувств, осязанию отведено 20 страниц, чувству равновесия – 60 страниц, а чувству собственного движения всего 6 страниц! Явное свидетельство скудости наших знаний в этой области.
Рудольф Штайнер был первым, кто указал на ощущение собственного движения как на замкнутую область чувств. Но физиология все еще не пришла к полному пониманию глобального значения этого чувства, и только изучение невропатологии дает нам отчетливые указания на широкое поле деятельности этих функций. При заболеваниях, которые локально или генерализованно могут распространяться в нервной системе, затрагивающих деятельность чувства собственного движения, дело может дойти до тяжелых расстройств моторики. Размах, целенаправленность и гармония движений отсутствует, так что мы должны установить, что нормальное исполнение движения возможно только тогда, когда чувство собственного движения не изнурено и исправно. Нарушения в течении жизненных процессов становятся заметными благодаря ощущениям в области чувства жизни. Тогда сквозь общее благополучие прорываются различного рода чувства органов. Нарушения в области чувства осязания создают неуверенность, страх и неспособность утвердиться в собственном теле. Но чувство собственного движения, если оно неправильно функционирует, оказывает обратное действие на само движение, которое оно помогает воспринимать. В чувстве осязания и чувстве жизни восприятие и воспринимаемый объект еще, некоторым образом, существуют независимо друг от друга. В области же собственного движения все происходит иначе, ибо каждое движение должно отзываться в чувствах, если оно должно быть правильно воспринято. Чувство движения дает движению смысл. Без восприятия моторика распадается на частные движения и бессмысленные двигательные попытки.
В чувстве равновесия процесс сплавления восприятия и движения достигает своей высшей точки, поскольку там только комплексная чувственная деятельность может обеспечить состояние равновесия. Следующее схематичное представление дает наглядную картину сказанного. Понимание этого имеет огромное значение, поскольку оно нам ясно показывает, что само восприятие может быть интегральной составной частью воспринятого.
Переживание чувства собственного движения
Способность к восприятию чувства собственного движения распространяется на все наше тело. Мы можем также сказать, что везде, где есть мышцы, есть также чувство собственного движения. Как чувство осязания тесно связано с органом-кожей, так и поле восприятия чувства собственного движения лежит в области всех мышц. Деятельность мускулатуры, состоящая, прежде всего, из ритмичных движений сокращения и расслабления, причем контракция, сопровождающаяся сокращением мышц, и дилатация, сопровождающаяся некоторым удлинением мышц, воспринимаются чувством собственного движения. Это общее ощущение расширяется до восприятия положения отдельных членов тела друг относительно друга и достигает, наконец, общего восприятия больших форм движения. Стояние, сидение, хождение, бег, прыжки, скачки, письмо, копание, резание, забивание – все это такие крупные общие переживания, которые более или менее глубоко запечатлеваются в наших ощущениях, восприятиях и представлениях.
Целая последовательность переживаний открывается нам посредством чувства собственного движения. Во-первых, мы имеем здесь смутное ощущение сокращения или удлинения наших мышц. Эти ощущения лежат на пороге нашего дневного сознания и ускользают, большей частью, от нашего восприятия. Взаимное положение членов, напротив, попадает в поле наших восприятий. Мы точно ощущаем, согнут ли наш палец или выпрямлен, находится ли наша рука перед грудью или за спиной, ниже или выше плеч. Мы отчетливо воспринимаем это даже с закрытыми глазами. В самом деле, тонкость способности различения в этой области исключительно высока. «В локтевом суставе, при нормальных условиях, воспринимаются движения, которые в среднем соответствуют углу поворота 0,038 градуса». Это свидетельствует об удивительной точности описываемого здесь восприятия.
Сами же формы движения складываются в образ в области представлений. Этот последний совершенствуется благодаря упражнениям и многократным повторениям, т.е. исполнив однажды сложный комплекс движений, мы должны в дальнейшем его сохранить. Незамутненный образ представлений о выполняемых движениях так же необходим, как деятельность самой моторики. В соответствии с представлениями образуется моторика, которая, в свою очередь, модифицирует представления. Здесь происходит взаимная корректировка, которую два десятилетия назад Вайцзекер описал как «гештальт-цикл». Также введенное венским физиологом конца прошлого столетия Экснером понятие «сенсомобильности» имеет здесь свое обоснование. Как для Вайцзекера, так и для Экснера, язык феноменов был так ясен, что они видели внутреннее взаимодействие движения и восприятия движения.
Так строится организация чувства собственного движения, начиная из глубины едва осознаваемого ощущения деятельности мышц, через смутное восприятие положения членов и отдельных движений, до области сложных представлений об исполняемых движениях. Можно спорить о том, относятся ли эти представления к области чувственных процессов или нет. Но если мы хотим получить надлежащее общее воззрение относительно чувства собственного движения, мы должны включить в него как восприятия, так и представления. Ибо только в этом случае мы сможем выработать общий взгляд на совокупность описываемых здесь феноменов.
Общая область человеческой, и вероятно, также животной моторики нуждается в гармоническом взаимодействии между исполняемыми движениями и совокупностью восприятий, даваемых чувством собственного движения. Только единство душевного опыта и органической деятельности может обеспечить весь комплекс моторной активности. То, что физиология представляет сегодня как мышечное чувство, это только нижний слой, который мы описали как мышечные ощущения.
Рудольф Штайнер обратил внимание еще на один вид деятельности чувства собственного движения. В лекциях для вальдорфских педагогов он говорит:
«Когда человек рассматривает цветной круг, он грубо говорит: я вижу цвет, я вижу также форму круга. Но здесь смешаны совсем разные вещи. Благодаря собственной деятельности глаза... вы видите, вообще говоря, только цвет. Форму круга вы видите, когда подсознательно включаете чувство собственного движения – и подсознательно в эфирном теле, в астральном теле запечатлевается круговое движение, и это восходит к познанию. И только поскольку круг, который вы восприняли посредством чувства собственного движения, восходит к познанию, постольку познанный вами круг связывается с воспринимаемым вами цветом. Вы извлекаете форму из всего вашего тела, когда вы апеллируете к чувству движения, распространяющемуся по всему вашему телу... К такому тонкому виду наблюдения, устанавливающему различия между восприятием цвета и восприятием формы с помощью чувства движения, официальная наука вообще не приходит, но она смешивает все в одну кучу».
Мы так подробно процитировали это место, поскольку оно содержит основополагающее указание на факт, который физиология чувств полностью упускает. Здесь речь идет о внутреннем взаимодействии чувства движения и чувства зрения, и встает вопрос: как возникают такого рода восприятия, как вообще реализуется круговое движение в рамках чувства собственного движения?
Мы напомним о том, что детальное изучение процессов, которые совершаются в человеке при рассматривании им художественных произведений, показывает, что праворукие люди, рассматривая картину, начинают с левого нижнего угла, и затем взгляд перемещается по дуге к правому верхнему углу. Не только при рассматривании картин, но при каждом зрительном акте задействована моторика глаз, головы, шеи и верхней части туловища. Не бывает никакого зрения без сопутствующего движения определенных частей мышечной системы. Но эти сопутствующие движения так нежны и так тонки, что их, большей частью, вообще не замечают. Тем не менее, они являются необходимой функцией всего зрительного акта, и в этой области происходит полное взаимодействие между чувством собственного движения и чувством зрения. Сопутствующие движения мышц передают упомянутое Рудольфом Штайнером подсознательное ощущение чувства собственного движения, которое затем становится представлением и сплавляется с цветом кругового образования. Эта согласованность партий произвольной мускулатуры происходит в форме легкого сокращения и растяжения различных групп мышц, благодаря чему происходит моторная имитация увиденной формы движения.
Не только глаза, но также уши и нос, язык и кожа, поскольку они являются органами чувств, тесно связаны с чувством движения. Направленность слуха является частью чувства движения; также «обнюхивание», которое так отчетливо выступает в повадках животных, относится к области моторного чувства. Посредством этого мы не только узнаем форму вещей, но также их взаимное расположение, их удаленность от нас, их быстрое или медленное движение сопровождается всей нашей мускулатурой и поэтому непосредственно попадает в поле нашего опыта. Произвольная мускулатура – это не только двигатель, но очень тонкий резонатор для восприятия формы и движения во внешнем мире.
Эта сложнейшая резонансная система – суть органическое поле действия чувства собственного движения. И мы начинаем понимать, почему чувственный опыт так тесно должен быть связан с движением. Сами мышцы являются одновременно двигателями и органами восприятия; органом деятельности и органом чувства, к подробному рассмотрению которого мы и хотим теперь перейти. Благодаря мускульной системе мы носим в себе детектор гештальта и формы, действующий как тончайший орган чувства.
