Едва ли нужно доказывать, что проблема утомления, усталости занимает одно из центральных мест в нашей повседневной жизни. Как часто мы что-то еще стремимся успеть, куда-то пойти, с кем-то встретиться, но... нет сил. Домашняя работа валится из рук, дружеские встречи откладываются на потом, а завтрашний день приносит новые невыполненные дела, новые отложенные встречи, и растет как снежный ком наша вечная и неискоренимая задолженность.
И ведь не так уж много, если разобраться, сил и физической энергии расходует сегодня средний городской житель. Воду ведрами таскать ему не приходится, от этого его избавляет водопровод. Пилить и колоть дрова — тем более. На этаж его, как правило, поднимает автоматический лифт. На работу и обратно лишь редкие счастливчики имеют возможность ходить пешком большинство же, худо ли, бедно, но вынуждены пользоваться транспортом. Тогда отчего же он так устает, современный горожанин? А что эта усталость нисколько не убывает с внедрением в быт всевозможных технических усовершенствований, а, скорее наоборот, растет, говорят не только всевозможные медико-гигиенические исследования, но и наш с вами повседневный опыт.
Все верно, обитатели нынешних больших городов в массе своей избавлены от множества мускульных энергетических трат, совершенно неизбежных в далеком или недальнем прошлом, но зато и усталость их в большинстве своем носит теперь несколько иной характер. Это усталость от монотонных, многократно повторяемых, хотя физически и не тяжелых операций. Усталость от однообразной позы, вынужденно сохраняемой на протяжении нескольких часов трудового дня. Усталость от духоты и шума производственных помещений. От телефонных и селекторных звонков, от лавины ежедневно обрушивающейся на нас и требующей неотложных решений информации. И если даже вы за целый рабочий день не пошевелили, как говорят, и пальцем, то все равно рискуете устать к вечеру ничуть не меньше (а возможно, даже и больше) хотя бы в силу однообразия вертикальной позы, в которой вы поневоле находились с утра и в транспорте, и на рабочем месте, и в заводской столовой.
Все дело в том, что в структуре утомления современного городского жителя преобладают теперь совсем иные факторы в сравнении с теми, что были ведущими когда-то — как, например, мышечное утомление у людей тяжелого физического труда. Теперь же на первый план выдвинулась усталость скорее опосредованного, нервно-психического характера, подкрепляемая к тому же целым рядом циркуляторных сдвигов, напрямую связанных с однообразно-вертикальной позицией, в которой нынешний человек проводит большую часть своего активного времени.
Сказанное выше требует, пожалуй, некоторых пояснений. Случалось ли вам осуществить на себе такой несложный опыт: простоять некоторое время с поднятой до горизонтального положения выпрямленной рукой? Оказывается, больше 5-6 минут у вас это не получится. Потому что возможности нашей мускулатуры довольно-таки ограничены, и никакая группа мышц не в состоянии выдержать длительного статического напряжения без хотя бы кратковременного расслабления. И неважно, что вы не совершили при этом никакой заметной физической работы — эффект утомления налицо.
А теперь представим себе чертежника за кульманом или, например, швею-мотористку, склонившуюся над раскроем. Казалось бы, всю механическую часть работы выполняет за нее машина. Ей только и остается, что придерживать лоскут ткани да направлять его под стрекочущее жало швейной иглы. Но эта монотонная, хотя и не интенсивная, нагрузка на одни и те же мышцы плюс сосредоточенность внимания на повторяющемся однообразном процессе приводит в итоге к утомлению примерно того же порядка, что и у человека с поднятой рукой.
Но утомление — это не только местный, локальный процесс. Из нервных окончаний, находящихся в мышечных волокнах, поступает в мозг поток импульсов, поступает непрерывно, если мышца хоть чуть-чуть напряжена. К тому же в утомленной мышце происходит раздражение еще и особых хеморецепторов за счет накопления продуктов ее обмена, таких как, например, широко известная молочная кислота. И когда эта периферическая импульсация приобретает устойчивый характер, когда она как бы бьет и бьет в одну точку, то параллельно с утомлением непосредственно работающего органа развиваются угнетение и энергетическое истощение и функционально связанных с ним мозговых нервных центров. Один из вариантов такого состояния получил в нейрофизиологии обозначение как очаг застойного возбуждения.
Человек давно уже прекратил работу, вроде бы и отдохнул, а сбросить напряжение, расслабиться все не в состоянии. Он бы, пожалуй, скорее восстановился после какой-нибудь настоящей физической работы, которая потребовала бы от него активного вовлечения всей его скелетной мускулатуры. Чувство приятной, греющей мышечной усталости было бы ему за то наградой. Но — и это неизбежная плата за цивилизацию — именно такая работа предоставляется нам все реже и реже. А если вдруг и представится, мы к ней уже не готовы: мышцы атрофировались, и от любого мало-мальски серьезного усилия возникает неприятная одышка.
Но это, так сказать, одна сторона медали. Нередко рабочая поза человека становится ведущим, если не единственным, фактором утомления не только по причине длительно сохраняемого мускульного напряжения, но и вследствие тех серьезных проблем, которые она ставит перед его сердечнососудистой системой. И в этом смысле чрезмерная приверженность нынешнего homo sapiens прямохождению, прямостоянию и прямосидению для последней, честно говоря, не подарок.
Так, если у собаки 70% циркулирующей крови находится на уровне и выше уровня сердца, то у стоящего или сидящего на стуле человека это соотношение прямо противоположное. И, значит, нашему сердцу приходится порою по 16 часов в сутки поднимать всю эту массу крови туда, где она отдает углекислоту и насыщается кислородом (легкие), чтобы затем гнать ее дальше к жизненно важным органам: мозгу, сосудам сердца, почкам и т. д.
Правда, здоровое сердце молчаливо справляется с этой нелегкой миссией, но все же до известных пределов, причем совершенно необходимым подспорьем служат ему периферические механизмы, активно способствующие оттоку крови к центру. Это — собственный тонус вен и периодические сокращения волокон скелетной мускулатуры, как бы выдавливающей кровь из венозного русла в направлении сердца. Вот почему, например, условия для кровообращения при ходьбе несравненно легче, чем при неподвижном, стоянии или сидении с опущенными ногами. Длительное (на протяжении суток и, более) стояние на одном месте может даже приводить к серьезным расстройствам циркуляции: отекам, стойкому расширению вен конечностей, обморокам — чем, кстати, всегда умело пользовались тюремщики, используя данный вид наказания как пытку.
Но если даже отрешиться от столь экстремальных обстоятельств, то и обычный рабочий день на ногах — это тоже немалое испытание для сердечнососудистой системы, в особенности у ослабленных или не совсем здоровых людей с пониженным венозно-мышечным тонусом. Недостаточность периферических механизмов кровообращения как бы перекладывает на сердце добавочную нагрузку, и оно к концу дня, бывает с ней уже не справляется. Гудение в ногах, ломота в пояснице — это часто не только результат мышечной усталости, но и следствие венозного застоя в сосудах малого таза и нижних конечностей. Другое же плечо коромысла — одновременное снижение сердечного выброса в артериальное русло с симптомами недостаточности мозгового кровоснабжения — головокружением, слабостью, мельканием в глазах, знакомым, наверное, почти каждому по собственному опыту.
Однако кровообращением не охватываются все те процессы, которые обеспечивают весь механизм циркуляции, включающий, наряду с кровью и лимфой, также и обращение тканевой жидкости — этого концевого звена дренажно-оросительной системы нашего организма.
Процессы эти хотя и совершаются невидимо для глаза, но темп их, как известно, очень высок. Вспомним, например, что всего за 13 секунд происходит полный кругооборот крови у здорового взрослого человека. Что только сосуды почек пропускают ее за час до 75 л (без малого центнер!). В свою очередь, приведенные цифры косвенно характеризуют напряженность и интенсивность энергетических и обменных превращений, протекающих на более глубинном уровне клеток и тканей. И вся эта многообразная, фантастически сложная работа по внутриклеточному синтезу, сравнимая по масштабам с функционированием целого химического завода, осуществляется на фоне безостановочного движения тканевой жидкости по бесчисленным межклеточным ходам, щелям, околокапиллярным пространствам, ежесекундно доставляющей клеткам все новые и новые порции энергетических и строительных материалов и уносящей прочь образующиеся в них отработанные продукты обмена.
Работа эта не знает передышки, и потому даже кратковременное ухудшение или замедление циркуляции в любом ее звене способно, в принципе, очень быстро, иногда почти мгновенно отражаться на функциональном состоянии клеток, хотя чувствительность разных органов и тканей к этим отклонениям может быть весьма различна. Но, в то время как стойкие, выраженные, морфологически различимые расстройства циркуляции относятся к области болезненной патологии, более мягкие, преходящие, функционально обратимые нарушения могут иметь место и у вполне здорового, но сильно уставшего человека и, следовательно, подлежат рассмотрению в рамках физиологии утомления.
Дело в том, что во время активной деятельности в нашем организме постоянно происходит перераспределение крови между различными областями сосудистого бассейна, связанное с повышенными требованиями, предъявляемыми в разные моменты к тому или иному органу — сердцу, мозгу, скелетной мускулатуре. По существу, это необходимое и естественное приспособительное явление, однако в результате него нарушается такое равновесное состояние свободной циркуляции, которое имеет, например, место у человека во время полного покоя или сна, причем в отдельных участках сосудистой сети наряду с областями усиленного кровоснабжения могут возникать зоны временной ишемии, венозного застоя, спазма и т. д. А поскольку в период всякой интенсивной деятельности в организме за счет активизации внутриклеточного обмена образуется особенно много биологически активных и порою токсичных для организма продуктов жизнедеятельности, то любое замедление, ухудшение циркуляции на том или ином отрезке способствует задержке и накоплению этих веществ в тканях, с чем, в частности, связаны такие широко известные спутники усталости, как чувство ломоты в теле, разбитости, недомогания.
До поры до времени подобные функциональные отклонения или сдвиги сохраняют достаточно подвижный, свободно обратимый характер и легко выравниваются после устранения рабочей нагрузки. Однако с какого-то момента — у каждого свой порог — восстановление исходного равновесия встречает еще большие и большие трудности. У человека развивается переутомление, причем каждое из вовлеченных в этот процесс физиологических звеньев, накапливаясь и суммируясь, как бы подпитывает и усугубляет остальные. Так, измененное и ухудшенное кровоснабжение способствует углублению местной к общей аутоинтоксикации, а это, в свою очередь, прямо или рефлекторно, сказывается на функциональном состоянии центральных мозговых образований, ответственных за регуляцию внутренней среды организма.
Возникает своего рода порочный круг, когда простого отдыха в кресле перед телевизором или на диване с газетой оказывается уже недостаточно, когда усталость не снимается иной раз и за 8 часов ночного сна и копится ото дня ко дню, отравляя человеку настроение, делая его подавленным, раздражительным, а нередко подготавливая почву и для явных заболеваний, которые, как известно, приходят без приглашения. Не случайно, стоит только покопаться в истории болезни каждого второго хроника, и вы отыщете там эпизод, приведший его к очередному обострению, так или иначе связанный с физической или психо-эмоциональной перегрузкой.
