Эпидемическое состояние России в период Первой мировой войны

В 1914 г в результате резкого обострения противоречий между великими империалистическими державами и глубокого кризиса мировой системы капиталистического хозяйства возникла первая мировая война. Россия выступала в ней в качестве участника англо-французского блока. Царское правительство стремилось расширить свои владения за счет Австро-Венгрии и Турции, а также задержать развитие революционного движения внутри страны. Но Россия вступила в войну не подготовленной. В развитии промышленности Россия сильно отставала от других капиталистических стран. Деревня же, стонавшая под гнетом полукрепостнического землевладения, с массой обнищавшего и разорившегося крестьянства также не могла быть экономической основой для ведения войны.

Призыв в армию огромной массы наиболее работоспособной части населения, значительный упадок народного благосостояния, вызванный колоссальными расходами на ведение войны, дезорганизация народного хозяйства — все это способствовало распространению острозаразных болезней.

С первого же года войны в стране стал остро ощущаться недостаток медицинской помощи, так как большая часть врачей была призвана в армию. Так, количество военных врачей, составляющее в 1910 г. 3560 человек, возросло к 1 октября 1916 г. до 14 620 человек, а если учесть, что общее число врачей в стране составляло в 1913 г. всего около 25 000, то можно считать, что 50 — 60% их оказалось в рядах армии. К этому времени еще нужно добавить, что много гражданских врачей было привлечено к обслуживанию раненых и больных военнослужащих в земских и городских больницах.

Резко сократился коечный фонд и ассигнования на медицинское обслуживание гражданского населения. Санитарная деятельность городов и земств во время войны носила вынужденный, случайный и ограниченный характер. Условия военного времени дезорганизовали деятельность земских и городских санитарных организаций, ликвидировали все «благие порывы» по благоустройству и оздоровлению населенных мест. В результате санитарное состояние городов еще более ухудшилось.

Холера в течение всей войны ежегодно регистрировалась в России в виде эпидемических вспышек. В 1914 г случаи холеры имели место в 15 губерниях, а количество заболевших, по официальным данным, составляло 1800 человек. В 1915 г. заболеваемость резко возросла и отмечалась уже в 53 губерниях и областях России, причем количество заболевших составляло 34 582 человека.

В 1916 и 1917 гг. наблюдался некоторый спад в заболеваемости холерой: по официальным данным, в 1916 г зарегистрировано 559 больных холерой, в 1917 г. — 134. Однако случаи заболеваний имели место во многих губерниях страны: в 1916 г. — в 17, в 1917 г. — в 10. Это позволяет думать, что истинное количество заболевших было значительно больше. И действительно, в 1918 г. в стране разразилась большая холерная эпидемия, охватившая 37 губерний, а число заболевших составляло 41 289 человек.

Случаи холеры постоянно регистрировались и в армии. По данным Л. С. Каминского и С. А. Новосельского, в русской армии с августа 1914 г. по октябрь 1917 г. заболело холерой 30810 человек и умерло около 10 200.

Сыпной тиф наблюдался во время первой мировой войны в виде значительных эпидемий в ряде воюющих стран.

Сыпнотифозная эпидемия исключительной силы вспыхнула в Сербии, где с декабря 1914 г. по июль 1915 г умерло от сыпного тифа свыше 150 000 человек, что соответствует примерно 1 500 000 заболевших при населении около 3 млн. человек, т. е. переболело почти 50% всего населения.

В России заболеваемость сыпным тифом после некоторого понижения в течение 1912 — 1914 гг. начала снова расти. Сначала тиф свирепствовал на Кавказском фронте, затем в лагерях военнопленных и на западных фронтах.

В течение всей войны сыпной тиф в России, не прекращался, а в 1918 г разразилась огромная, небывалая эпидемия, продолжавшаяся до 1922 г.

Брюшной тиф приобрел распространение как внутри страны, так и в действующей армии.

В течение первых 2 лет брюшной тиф был даже основным инфекционным заболеванием в войсках. Наибольшее распространение болезнь получила па Юго-Западном и Западном фронтах. Коэффициент заболеваемости брюшным тифом достигал здесь 26,1 на 1000 человек личного состава, средний же показатель заболеваемости по всей армии составлял в 1914 г. 10,52, в 1915 г. — 16,7.

Возможно, что на уменьшение заболеваемости в известной степени повлияла и стабилизация линии фронта, происшедшая во второй половине 1916 г., в связи с чем облегчилось проведение общегигиенических мероприятий. Несомненно, однако, что главной причиной уменьшения заболеваемости брюшным тифом в войсках были меры специфической профилактики.

Последнее хорошо прослеживается на материалах заболеваемости брюшным тифом в других армиях. Так, например, после введения вакцинации заболеваемость снизилась во французской армии с 17,9 в 1915 г. до 1,3 в 1918 г., в германской соответственно — с 6,2 до 0,87, в итальянской с 0,0 до 0,03.

В русской же армии заболеваемость брюшным тифом составляла в 1916 г. 3,13, а в 1917 г. — 2,0 на 1000 человек личного состава. Среди же гражданского населения, не подвергавшегося вакцинации, никакого снижения не наблюдалось.

Дизентерия в течение войны постоянно регистрировалась в пашей армии. С августа 1914 г. по октябрь 1917 г. в действующей армии заболело дизентерией 64 264 человека, т. е. 16,5 на 1000 человек Заболеваемость дизентерией среди гражданского населения оставалась примерно на предвоенных цифрах. Однако данные о количестве заболевших были, очевидно, весьма неполные, так как часть больных при общем свертывании медицинской помощи населению не обращалась к врачам.

Малярия с начала военных действий активизировалась в своих постоянных эндемических очагах на Кавказе и в Средней Азии.

В средней части страны в первые годы войны заболеваемость малярией оставалась на прежнем уровне, но последующая разруха, интервенция и блокада вызвали значительное повышение заболеваемости в стране, достигнув в 1923 — 1924 гг размеров колоссальной эпидемии.

Заболеваемость малярией среди гражданского населения в эти годы увеличилась по сравнению с 1920 г более чем в 4 раза. Эпидемией была охвачена территория от южных границ Кавказа и Средней Азии до берегов Белого моря. Огромной интенсивности заболеваемость малярией достигла на Севере. Так, например, в Архангельской губернии, по данным И. А. Добрейцера, количество больных малярией увеличилось в 40 раз.

Грипп в последние годы войны проявился также пандемией исключительной силы. Он получил в это время название «испанской болезни», так как первые сведения о нем пришли из Испании, бывшей в то время нейтральной страной и не имевшей поэтому строгой цензуры. Однако эпидемия началась не в Испании, а в Китае, где уже в конце 1917 г отмечены первые, массовые заболевания гриппом. В начале 1918 г заболевания зарегистрированы в Америке, в апреле — мае грипп занесен в Европу. В течение весенних месяцев волна эпидемии прокатилась по европейским странам, в мае грипп появился в Африке, а в июне — в Индии. После этого заболеваемость пошла на убыль, но в августе — сентябре началась вторая волна эпидемий, причем в отличие от первой заболеваемость гриппом сопровождалась большой летальностью. Вторая волна закончилась в декабре 1918 г., но в феврале — марте 1919 г. возникла третья волна, вновь поразившая большое количество стран и захлестнувшая все ранее пощаженные области. Закончилась пандемия в июле — августе 1919 г

В России эпидемия началась осенью 1918 г., в августе грипп появился в Киеве, в сентябре — в Москве и Петрограде, в конце 1918 г. было поражено 16 губерний. Эпидемия сопровождалась большой смертностью. Летальность в Петрограде составляла в среднем, по данным Н. Ф. Гамалеи, 11%, а в случаях, осложненных пневмонией, повышалась до 35%. Пандемия 1918 — 1919 гг унесла огромное количество жертв, общее количество которых на земном шаре исчисляется в 20 млн., т. е. почти в 3 раза превосходит потери человечества за 51 месяц мировой войны.

Условия военного времени вынуждали царское правительство принимать более серьезные меры по борьбе с эпидемиями как внутри страны, так и в армии.

В 1914 г. Главное военно-санитарное управление русской армии издало подробную «Инструкцию о мероприятиях против развития и распространения заразных болезней в армии». В инструкции указывалось, что врачи обязаны путем учащенных санитарных осмотров своевременно распознавать появление заразной болезни и «...с целью предупреждения заноса заразных болезней в войска...» получать своевременные и вполне надежные сведения о санитарном состоянии народонаселения тех местностей, в которых расположены войска или через которые они должны пройти.

Для госпитализации инфекционных больных в войсковых районах должно было быть открыто «...известное число особых заразных лазаретов, выделенных из числа приданных дивизиям, или запасных полевых лазаретов». Подобные лазареты были организованы, но так как количество их было недостаточным, то в них госпитализировалась только часть инфекционных больных, значительная же масса их эвакуировалась в тыл. Так, в ноябре 1915 г. курсировало 26 санитарных поездов, предназначенных исключительно для эвакуации заразных больных.

Во внутренних губерниях страны примерно в это же время общественной организацией, известной под названием «Всероссийский земский союз», было развернуто 7123 койки в заразных госпиталях для «эвакуированных с театра военных действий воинов»

К. В. Караффа-Корбут дал подробное описание тыловых «заразных городков» барачного типа на 3000 коек, предназначенных для эвакуированных с фронта больных.

Каждому армейскому корпусу был придан санитарно-гигиенический отряд, занимавшийся как производством гигиенических исследований, так и проведением противоэпидемических мероприятий, в частности активной иммунизацией против брюшного тифа и холеры. На фронт были посланы также бактериологические лаборатории, оборудованные в железнодорожных вагонах. При возникновении эпидемических вспышек создавались летучие эпидемические отряды.

Специальным разделом в «Инструкции о мероприятиях... было сформулировано понятие о санитарно-эпидемическом наблюдении. В § 85 говорится: «В местностях, подозрительных относительно заразных болезней, нужно следить внимательно и постоянно за санитарным состоянием гражданского населения и путем частых осмотров бдительно следить за санитарным состоянием войск, чтобы иметь возможность изолировать своевременно первые случаи заболевания, сделать их безвредными и предупредить развитие эпидемий».

Несомненно также, что инструкция была составлена с учетом всех новых данных. Так, например, в ней получила свое отражение борьба с бациллоносительством, обстоятельно изученным главным образом русскими авторами в предвоенные годы.

В инструкции указывалось эпидемическое значение бациллоносителей и предписывались некоторые меры по обнаружению и обезвреживанию носителей. Так, в § 97 записано, что «перед выпиской из эпидемических лазаретов выздоровевшие... должны быть... исследованы, не являются ли они носителями заразных зародышей», а в разделе, посвященном мероприятиям против холеры, говорится: «Люди, выздоровевшие от холеры или бывшие в соприкосновении с холерными больными, отнюдь не должны быть назначаемы для работы в кухне и вообще к обращению с пищевыми продуктами».

Значительное внимание во время войны в русской армии обращалось и на специфическую профилактику. Благодаря применению вакцин удалось, как уже указывалось, значительно снизить заболеваемость брюшным тифом.

В 1915 г. в армии введены массовые прививки вакцин против холеры. На совещании врачей Западного фронта 20 января 1915 г. было сообщено, что количество привитых против холеры уже исчислялось сотнями тысяч. Нет сомнений в том, что именно в годы первой мировой войны метод активной иммунизации войск получил полное научное обоснование и проверку.

Особо предусматривалось проведение дезинфекции и дезинсекции, а также общих санитарно-гигиенических мероприятий. Все меры по борьбе с острозаразными болезнями подразделялись на профилактические и противоэпидемические. Первые должны были проводиться для предупреждения инфекционных болезней в войсках, вторые же — в случае их появления.

Однако как ни рациональны были все меры, предусмотренные Главным военно-санитарным управлением, они часто оказывались малоэффективными. Основной причиной этого была совершенно недостаточная оснащенность армии средствами борьбы с эпидемиями и плохая их реализация военно-медицинской службой. Хорошо для того времени разработанная система профилактических мер забывалась с началом военных действий.

Вопросы вакцинации кишечных инфекции широко обсуждались уже на наших совещаниях по вопросам бактериологии и эпидемиологии (предшественниках всероссийских съездов бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей), первое из которых организовано было в январе 1911 г. в Петербурге, второе — в марте 1912 г. в Москве, затем в апреле и в октябре 1915 г.. В этот период развития отечественной эпидемиологической мысли и противоэпидемической практики, после смерти Г Н. Габричевского и В. К. Высоковича, продолжала работать целая плеяда наших выдающихся эпидемиологов, широкая деятельность которых привлекает к себе исключительное внимание: Н. Ф. Гамалея, Д. К. Заболотный, В. В. Фавр, В. Н. Недригайлов, С. В. Коршун. Е. И. Марииповский, П. Н. Днатроптов, С. И. Златогоров, Н. Н. Клодницкий. Но среди этого блестящего в истории отечественной эпидемиологии и микробиологии ряда имен надо признать настоящим «глашатаем русской оппозиционной врачебной общественности» и особенно активным деятелем по борьбе с эпидемиями в период первой мировой войны, в исключительно тяжелое время становления советской власти, Льва Александровича Тарасевича. Откликами на преждевременную смерть этого замечательного деятеля советского здравоохранения была наполнена в свое время вся наша медицинская периодическая печать.

Более того, даже в упомянутой инструкции совершенно не предусматривались какие-либо организационные формы и материальное оснащение, которые должны были бы обеспечить выполнение требуемых мероприятий в условиях войны. Из-за недостаточного количества «заразных лазаретов» в войсковых районах были вынуждены инфекционных больных везти глубоко в тыл. Весьма небольшое количество лечебных учреждений было обеспечено бактериологическими лабораториями, а санитарно-гигиенические отряды, перегруженные текущей работой, не могли оказывать действительную помощь войсковым врачам в ранней диагностике инфекционных болезней.

Несмотря на то, что отечественная наука разработала уже эффективную систему противоэпидемических мероприятий, ни командование царской армии, ни бюрократически построенная военно-медицинская служба не смогли организовать проведение этой системы в жизнь, тем более что и уровень отечественной промышленности не мог обеспечить снабжение армии необходимым техническим оборудованием.

Особо подчеркивалась в то время необходимость совместных и координированных действий военных и гражданских врачей в деле профилактики инфекционных болезней. Однако практическое осуществление этого требования наталкивалось на отсутствие единства в управлении медицинским обслуживанием населения России.

В земских губерниях вопросами борьбы с эпидемиями во время войны занимались главным образом земства, в городах — местные самоуправления.

При возникновении эпидемий открывались «заразные бараки» и привлекался дополнительный медицинский персонал. Однако количество инфекционных коек было, как правило, недостаточным. Так, например, в 1914 г. в Пермской губернии в инфекционных отделениях и заразных бараках насчитывалось всего 886 кроватей и было госпитализировано 11961 острозаразных больных, что составляло 19,4% к числу зарегистрированных в амбулаториях инфекционных больных.

В предвоенные годы и особенно в период войны некоторые земства практиковали организацию «эпидемических отрядов» и учредили должность специальных «эпидемических врачей». Отряды состояли обычно из врача, фельдшера и двух сестер милосердия и подчинялись губернскому санитарному бюро. По вызову уездных врачей они выезжали на место возникновения эпидемии, развертывали заразные бараки, лечили больных, проводили дезинфекцию и прививки.

По существующим тогда представлениям деятельность эпидемического персонала направлялась на:

а) выяснение размеров заболеваемости, причин и условий появления и течения эпидемии,

б) лечение и уход за инфекционными больными в бараках и на дому,

в) общую организацию борьбы с эпидемией в смысле ее локализации путем изоляции больных и находившихся в близком общении с ними, а также дезинфекции в пределах возможности,

г) применение предохранительных и лечебных вакцин и сывороток,

д) указание и возможное устранение обнаруженных санитарных недостатков.

Для выяснения степени распространения эпидемических болезней рекомендовалось проводить подворные обходы, организовать амбулатории на местах.

В неземских губерниях борьба с эпидемиями оставалась в руках губернской полиции и врачебных управ, по-прежнему оперировавших все теми же полицейско-бюрократическими методами. Все усилия передовых отечественных врачей по организации эффективной системы противоэпидемических мероприятий разбивались о косность царских чиновников, пренебрегавших элементарными нуждами населения России.

Только с установлением советской власти борьба с эпидемиями становится всенародным общегосударственным делом.

Организация противоэпидемических мероприятий стала одной из первостепенных задач, постоянно привлекающей к себе самое пристальное внимание Советского правительства и руководителей Коммунистической партии. В течение короткого времени тотчас же после победы пролетариата в нашей стране был издан ряд декретов о борьбе с сыпным тифом, оспопрививании, организации и снабжении бактериологических институтов и др.

Огромное значение для борьбы с эпидемиями имело создание в июле 1918 г. Народного комиссариата здравоохранения, организовавшего специальные совещания по борьбе с сыпным тифом, холерой, гриппом и другими инфекциями, издававшего инструкции для медицинских работников и санитарно-просветительную литературу для населения, разрабатывавшего конкретные планы противоэпидемических мероприятий и руководившего всем делом здравоохранения в стране.

В борьбе с эпидемиями созданы и усовершенствованы новые методы и формы противоэпидемической работы. Теория и практика борьба с инфекциями впервые приобрели в молодом, первом в мире социалистическом государстве глубокий плановый характер и единое идейное содержание.

Неизмеримо по сравнению с прежней расширилась сеть санитарно-противоэпидемических и научно-исследовательских учреждений. Организовано массовое приготовление вакцин и сывороток. Зародилась и выросла стройная система противочумных учреждений, возникла обширная система противомалярийных станций, открыт ряд лепрозориев, приняты действенные меры по санитарной охране границ и пр.

Освоение марксистско-ленинской научной методологии создало предпосылки для разработки теоретических основ советской эпидемиологии — качественно нового этапа в развитии мировой эпидемиологической науки.