При сжигании растения в пепле остаются его минеральные составные части. Содержание пепла во многом зависит от вида растения и условий его роста. Природа составных частей пепла также изменяется с природой растения. На первом месте обычно стоят: калий, фосфор, кальций, кремний, магний и сера; но также, обычно в малых количествах, присутствуют окись алюминия, натрий, хлор. Наряду с этим в некоторых растениях содержатся более редкие вещества: литий в табаке, йод в водорослях и лишайниках, титан в розе.
Сегодня склонны рассматривать эти вещества как необходимые «питательные субстанции», которые растение потребляет из почвы. Если бы это было так на самом деле, то почва постепенно становилась бы беднее этими веществами, поскольку она их не воспроизводит. Поэтому искусственным образом нужно снова вносить в нее необходимые минеральные вещества, если хотят, чтобы почва оставалась плодородной. Это воззрение появилось в конце прошлого столетия в связи с триумфальными успехами естествознания, в особенности химии, и нашло научную опору в теории баланса веществ при росте растения Либиха. Тем самым Либих является также отцом искусственных удобрений.
Как ни логично все это кажется, но при изучении этих методов искусственного удобрения могут возникнуть сомнения.
Конечно, вначале применение минеральных удобрений может повысить урожайность полей. Но уже сегодня, поскольку мы всего лишь в течение нескольких десятилетий, – а это при взгляде на долгую историю развития земледелия является бесконечно малым промежутком времени, – применяем искусственные удобрения, возникают явления, заставляющие серьезно задуматься. Подумаем о том, как страдает здоровье и качество таких высокостимулированных растений, что непосредственно проявляется в малой устойчивости по отношению ко все новым видам паразитов и вредителей. Прямо-таки пропорционально с ростом индустрии искусственных удобрений потребовался рост индустрии средств борьбы с вредителями. Во всяком случае, это коммерчески индустриализированное сельское хозяйство не имеет ничего общего с праисточником крестьянского хозяйства, которое единственно может давать здоровую пищу народу на протяжении столетий и в будущем.
Кажется, что действительно нужно принять во внимание, что механизм вещественного баланса чужд организму растения. Растущая без соприкосновения с почвой на телеграфных проводах тилландсия или произрастающие на бедных литием почвах табаки, содержащие литий, указывают на то, что содержание минеральных веществ в растении не может быть питанием, полученным из земли, но здесь должны играть роль другие процессы, которые сегодня не изучены или недостаточно оценены.
Уже работы фон Герцеле и упомянутые в первой главе собственные работы автора могли показать, что закон баланса веществ в области живого теряет свою значимость. Закон сохранения материи преодолевается жизнью. Было показано, что вещество – это только фиксированная на Земле ступень развития макрокосмических процессов. Разве следует удивляться тому, что в живом организме «небесные силы протягивают друг другу золотые ведра» и вещественность через все ступени бытия преобразуется, достигая нематериальной небесной силы, и обратно от макрокосмического процесса спускается вниз до ступни плотного, поддающегося взвешиванию и анализу вещества? Разве не следует признать, что минеральные вещества растения первоначально образуются из космического далека, в котором его существо представляет собой часть некоего целого, и только после этого анализируемые вещества появляются в трупе растения и, наконец, усваиваются землей как отходы растительного мира?
Не земля воспроизводит растения посредством механизма физико-химических процессов, но растение сгущается из Вселенной и создает себе почву (Герцеле).
Земные силы для растения – это лишь один полюс, который побуждает выступить в явлении. Познавать и использовать эти земные силы в органической связи с силами окружающего мира должно стать предметом современного изучения физиологии растений и крестьянской работы.
Итак, растение производит почву. Оно не только в течение многолетней творящей жизнедеятельности (почвообразующей), покрывает каменистый грунт плодородным гумусом, но оно создает «землю» в гораздо большем объеме, чем это кажется вначале. Что касается угля, с его колоссальными залежами, мы привычно рассматриваем его как остаток, как труп давно исчезнувшей растительности. Но можно думать о еще более тесной связи растительности с процессом образования Земли. Естественно, что растения не всегда были такими, как сейчас. Некогда они были не такими плотными, и сама Земля не была такой твердой, как сегодня. Сегодня, в определенном смысле, болотисто-торфяные образования напоминают нам о процессах, которые раньше должны были проходить в совершенно другой форме и в других климатических условиях. Нужно представить себе примерно, что первобытные растения еще нежно и воздушно – вначале как образ – проявляли свое нематериальное существо в еще более тонких элементах. Материальное выражение этих явлений постепенно раз за разом сгущалось в субстанции земной поверхности, в том числе горнообразующие, такие как кремень, глинозем и т. д.
То же справедливо и для животного мира. Колоссальные горные хребты состоят из животных отходов (моллюсков, ракушек – аммонитная известь). Это представляется нам понятным, как в случае с углем. Но мы должны и для животного предположить такой же путь развития, как и для растения, в ходе которого из жизни в еще не уплотнившемся элементе выпадали вещества для последующего горообразования. Здесь уместно вспомнить о мыслях, которые уже были выражены при указании на преэкзистенцию духа, что «жизнь» как сущность была в наличии ранее, чем появились жизнь, зафиксированная в земных формах, и твердые субстанции. Существа природных царств создают себе в ходе долгого развития, посредством медленного уплотнения, тела, которые становятся все более земными, и так, образуя субстанции, все глубже погружаются в явление.
