В конце XVIII – XIX столетии познание вещества развивалось ненормальными темпами. Можно поставить вопрос, чем вызван этот внезапный и лавинообразный рост точного естествознания. Если мы будем изучать научных героев последнего столетия, таких как Лавуазье, Берцелиус, Авогадро, Либих, Велер и др., то должны будем установить, что никогда прежде такая сила наблюдения и логики не была направлена на изучение этих проблем. Создается впечатление, что это потрясающее развитие характеризуется возникшим новым состоянием сознания человечества. Уже в XV, XVI и XVII столетиях утренняя заря этого нового духовного склада была возвещена Галилеем, Ньютоном, Кеплером. Экспериментальные исследования начинали все более ограничиваться данными, выражаемыми мерой, весом и числом. Научные исследования все более приобретают количественный характер. С другой стороны, из экспериментальных фактов делают заключения, которыми пытаются объяснить все в области видимого, и, наконец, приходят к гипотезам и теориям, которые уже не могут больше быть доказанными, исходя из видимых фактов. Таким образом, возникает картина мира, который, опираясь на гипотезы и умозаключения, является чисто механистическим и количественным.
Исследования Геккеля и теория Дарвина о происхождении человека очень хорошо «вписались» в эту материалистическую картину мира.
Сегодня мы привыкли приписывать материи атомную структуру. Согласно ей, материя состоит из атомов, и мы утверждаем, что эти атомы, или другие, еще более мелкие элементарные частицы, вечны. Это – один из фундаментальнейших природных законов, закон сохранения материи, который утверждает, что ни один из атомов не может быть потерян, и ни один из атомов не может вновь образоваться, как бы велики ни были химические и физические изменения. Какова же реальность, лежащая в основе этого закона? Есть ли серьезные основания, заставляющие нас признать существование таких вечных атомов?
Авогадро открыл, что водород и кислород всегда соединяются в одинаковом соотношении: 2 объема водорода + 1 объем кислорода = 2-м объемам водяного пара. Каждый квант водорода или кислорода сверх этого соотношения в реакцию не вступает, остается неизменным.
Далее найдено, что такое простое соотношение связи может быть увеличено в несколько раз, так возникает закон простой и мультипликативной пропорций. Например, марганец соединяется с кислородом в отношении:
-
1:1 Мn + О = МnО (закись марганца);
-
2:3 2Мn + 3О = Мn2О3 (окись марганца);
-
1:2 Мn + 2О = МnО2 (двуокись марганца);
-
1:3 Мn + 3О = МnО3 (марганцовистая кислота);
-
2:7 2Мn + 7О = Мn2О7 (марганцовая кислота).
Логический рассудок реагирует на это следующим образом: по Авогадро, например, 2 литра водорода соединяются с одним литром кислорода; подобным же образом 2см3 водорода соединяются с 1см3 кислорода, или 2мм3 водорода соединяются с 1мм3 кислорода. Если таким же образом брать все меньшие и меньшие объемы, пока не будет достигнута граница делимости, тогда два неделимых элементарных количества (кванта) водорода соединятся с одним элементарным количеством кислорода, или два атома водорода соединятся с одним атомом кислорода; ибо эти мельчайшие гипотетические элементарные количества и называются атомами.
Поскольку мы можем установить, что 2 литра водорода весят 2 х 0,09г, а 1 литр кислорода весит 1,43г, мы приходим к отношению весов 2 х 1г водорода + 16г кислорода = 18г воды. Это отношение весов названо атомным или молекулярным весом. Таким образом, атом появляется снабженным сомнительной реальностью и отягощенным характером вечности. Удивительный ритмически-музыкальный динамический закон Авогадро застывает, без особых на то оснований, в пространственно–материальных представлениях атомного мира. То, что первоначально было лишь отношением чисел, фиксируется в статистическом понятии вещественных атомов.
Понятно, что эти результаты и теории в популярном обличии побудили к построению картины мира на основе вечной материи. Но также и все серьезные научные исследования опирались на эти понятия. Кант и Лаплас развили теорию первоначальной туманности, причем в эту пратуманность была вложена уже праматерия. В этой пратуманности уже должны были содержаться все атомы, которые сегодня образуют нашу Землю и Вселенную.
Эти представления доставляли мало трудностей прошлым десятилетиям. Гораздо труднее было объяснить, как в этом материальном космосе возникает жизнь. Множество теорий было предложено для объяснения этого, и, наконец, должны были принять, что жизнь возникла в результате сложной и случайной констелляции атомов (самозарождение).
Жизнь, однажды возникнув, должна была, по Геккелю и Дарвину, развиваться во все более дифференцированных формах, пока однажды не образовалась нервная система и, тем самым, мозг как органическая основа тех свойств, которые сегодня называются душевными и духовными.
Эти идеи выступили не только перед научным миром, но в течение десятилетий они стали также общим достоянием народов, и каждый профан формировал свою картину мира на основе предположения о преэкзистенции вещества.
Открытие радия и изучение связанных с ним феноменов едва не поколебало эту картину мира. Открыли, что радий не слушается закона сохранения веществ. Он распадается в электричество, теплоту, свет и различные материальные компоненты, такие как свинец, гелий и другие вещества. Эти факты вначале поколебали веру в вечный атом, но радиология, которую развивали лорд Резерфорд и Бор, нашла следующее объяснение: атом не является самым малым элементарным количеством материи, но он состоит из еще меньших компонентов. Он состоит из материального атомного ядра, эвентуально несущего положительный электрический заряд (протон, нейтрон), окруженного электрическими элементарными квантами, названными электронами.
Излучение радия имеет тройственную природу: различают альфа-, бета- и гамма-лучи. Альфа-лучи состоят из частиц, происходящих из атомного ядра, бета-лучи состоят из электрических элементарных частиц (электронов) и гамма-лучи – это свет. Альфа-частицы при определенных условиях производят теплоту. Таким образом, распыление материи в нематериальные сущности, такие как тепло, свет, электричество и т.д., нашло объяснение посредством введения понятий электронов и атомного ядра, и атомная структура материи, сохранение массы, праздновала свое возрождение на новой ступени.
Дальнейшие открытия, как, например, квантовая теория Планка, хотя она выражала не что иное, как ритмические качества материи и ее процессов, также немало помогли придать веса этой атомистически-электронистической теории.
Многие серьезные студенты в университетах с истинным воодушевлением хранили в своем сердце эти открытия, надеясь, что однажды они позволят раскрыть тайны человека и Вселенной. Но зачастую они обнаруживали, – иногда проведя жизнь в серьезнейших устремлениях, – что следуют путем, ведущим к в высшей степени односторонней истине. Этот космос атомов и электронов, при всей его величественности, был не в состоянии дать их душе уверенность, которая была им необходима, чтобы найти свое место во вселенной. Пыл их устремлений должен был погаснуть при необходимом умозаключении, что человеческое существо должно быть не чем иным, как случайным продуктом блуждающих атомов и электронов – что казалось полным отрицанием всякого человеческого достоинства. Это человеческое достоинство требует, по крайней мере, не меньшего внимания к другой, недостающей части истины, которую сегодняшняя наука относит к сфере философии или религии.
Таким образом, отдельные области знания все более отдаляются друг от друга вместо того, чтобы идти навстречу друг другу, чтобы создать гармонически освещенную со всех сторон картину мира.
