Ограниченные интересы: одержимость одним-единственным
Ограниченные интересы и одержимость заменяют аутистам более типичные формы игры. Все дети с аутизмом и большинство детей с синдромом Аспергера лишены возможности играть в игры, требующие развитого воображения и креативности. Они редко придумывают какие-либо истории и разыгрывают их с помощью своих игрушек. По мере того как игрушечный автобус будет двигаться от остановки к остановке, здоровые дети будут сажать в него и высаживать из него маленьких «человечков». Или будут последовательно причесывать, купать, одевать и кормить свою любимую куклу. Не имея возможности играть в игры, требующие воображения, ребенок с аутизмом или с синдромом Аспергера реализует набор ограниченных интересов, которые, судя по всему, заменяют игры, требующие воображения, и превращаются в одержимость. Ребенок часто вовлекается в эти действия и всегда выполняет их одним и тем же способом. Я знал детей, которые сотни раз смотрели один и тот же видеофильм или изо дня в день одинаково собирали железнодорожный состав. Вовсе не обязательно, чтобы объект интересов ребенка казался странным. Нет ничего необычного в том, что девочке нравятся мягкие игрушки, а мальчик без ума от спортивной статистики. Скорее взрослым может показаться странным другое, а именно интенсивность, с которой ребенок увлечен делом, чем его отличие от обычных увлечений его ровесников. Ребенок может часами заниматься каким-то делом, не отвлекаясь (значительно дольше, чем обычно играют дети), и выражать неудовольствие, если ему мешают или не разрешают заниматься этим. Весьма вероятно, что в отличие от здоровых детей ребенок с аутизмом или синдромом Аспергера не обращает внимания на призывы родителей сесть за стол или собраться в школу не из упрямства, а потому, что он полностью поглощен своим делом, он словно околдован тем ощущением, которое испытывает.
Продолжение ниже ⇓
Ограниченные интересы и одержимость отличаются от других проявлений «настоятельного требования единообразия» как минимум одним важным обстоятельством: последние нередко ассоциируются у ребенка с какими-то неприятностями. Дети с аутизмом и с синдромом Аспергера начинают нервничать, когда окружающая обстановка или устоявшийся режим изменяются, а потому всячески избегают каких бы то ни было перемен. Как сопротивление переменам, так и ритуалы по своей природе маниакальны — кажется, что ребенок должен делать то, что он делает, чтобы мир был как можно более стабильным. Такое впечатление, что люди с ASD испытывают ностальгию по совершенному миру и стараются снова и снова воссоздать это переживание.
Ритуалы аутистов
Ритуалы — это зафиксированная последовательность действий, бесконечно повторяемых без каких-либо изменений. Например, закрывание дверей в подвале без всяких видимых причин или прикосновение к плите, каждый раз, когда ребенок проходит через кухню. Эти ритуалы не служат никакой очевидной цели и могут также быть способом борьбы с чувством тревоги. Возьмем пример с аутистом Джастином: для него один из ритуалов заключался в том, чтобы день за днем добираться до школы одной и той же дорогой. Если водитель автобуса — по той или иной причине — должен был изменить маршрут, Джастин выходил из себя и начинал скандалить. Он протестовал и против других перемен, например, очень возбуждался, если ему не удавалось сидеть на одном и том же месте за столом во время трапез.
Разумеется, поведение, подобное поведению Джастина, способно создать проблемы, потому что в нашем непредсказуемом мире от нас требуется способность адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам, идти в ногу со временем, когда это необходимо ради высших целей. Однако Джастин не способен на это. Идет ли речь о водителе автобуса или о супервизоре в доме, в котором он живет, можно представить себе, как реакция на неприятие перемен может зависеть от понимания смысла такого поведения. Если бы водитель понимал, что изменение маршрута вызывает такой протест со стороны Джастина, стал бы он выгонять его из автобуса или вызывать полицию, когда тот устраивает скандал? Если бы мать знала, что синие носки создают у ребенка ощущение безопасности, когда он утром идет в школу, стала бы она говорить ему, что не стоит делать из мухи слона, и поступать с ним так, как можно поступать со здоровым ребенком? Все это примеры того, как понимание смысла или функции поведения изменяет наш подход к реакции на него. К несчастью, задача родителей значительно усложняется из-за того, что не всегда легко связать поведение с маниакальным неприятием перемен. В действительности не всегда ясно, что человек борется с патологическим состоянием тревоги, потому что нередко на первый план выходит другая проблема — агрессия.
Одержимость в поведении аутистов
Что же касается ограниченных интересов, то существует едва ли не бесконечное разнообразие тем и предметов, которые привлекают внимание ребенка и могут не только вызвать его восхищение, но и сделать его одержимым. Общим элементом является то, что подобная одержимость всегда лишена социально-эмоционального содержания: почтовые марки, но не личность изображенного на них человека; флаги, но не люди, живущие в этих странах, и не истории этих стран; спортивная статистика, но не динамика командной игры и т.д. По мере развития ребенка содержание одержимости изменяется. В раннем возрасте интересы в высшей степени перцептивны и включают такие визуальные стимулы, как телевизор, вертящиеся игрушки, мигающий свет, буквы или цифры, различные фактуры, например волосы или шелк, или такие звуки, как песни, музыка и т.п. По мере взросления темы могут становиться в известной мере более концептуальными, но остаются конкретными: действующие лица, роботы, флаги стран мира, астрономия, расписания автобусных маршрутов, средневековые рыцари, метро, даты исторических событий.
Однако некоторые аспекты одержимости никогда не изменяются. Люди предаются своим хобби и интересам с необычной интенсивностью и по большей части в одиночку. Их основное предназначение не в том, чтобы стать средством облегчения социального взаимодействия. У здоровых детей тоже могут появиться необычные интересы, но зачастую они становятся средством расширить круг знакомых и завести друзей. На самом деле в том, что касается выбора предметов для игр и интересов, здоровые дети обычно очень чувствительны к влиянию сверстников (производители детских игрушек отлично осведомлены об этом факте). По большей части детям с ASD безразлично, что другие дети думают об их интересах, и они предаются им в обществе других людей или в одиночестве. Если к ним кто-то присоединяется, тем лучше, но только если при этом становится веселее. Смотреть, как мяч летит по воздуху, может быть веселее, если мама или папа бросают его обратно. Играть в компьютерную игру вдвоем может быть веселее, чем одному.
Однако подобная ограниченность мотивации коллективной игры вовсе не означает, что родители не могут использовать общие интересы ребенка с ASD и других людей для того, чтобы помочь своему ребенку развивать социальные навыки и контакты. Если два человека с какой-либо формой аутизма имеют сходные интересы, возможны глубокие и полные значения социальные отношения.
Почему одни дети любят буквы или цифры, а другие — звуки или восхищаются такими эзотерическими предметами, как кости кисти руки, остается загадкой. Иногда бывает и так, что аналогичный интерес имеет и другой член семьи. Я вспоминаю одного мальчика, одержимого поездами. Он требовал, чтобы родители ежедневно водили его смотреть, как поезд, отправлявшийся в четверть пятого, проезжает по мосту вблизи их дома. Если они отказывались выполнить его просьбу, он становился безутешным. Я спросил его родителей, не догадываются ли они о том, откуда появился у ребенка этот интерес. И они, смущаясь, поведали мне о том, что отец мальчика увлекался паровыми двигателями и что в подвале у них стоят несколько моделей поездов.
Мальчик, которого приводили в восторг кости кисти руки и который в четырехлетнем возрасте мог на память перечислить их все, был сыном хироманта. Можно предположить, что в критическое для развития мозга время он наткнулся на одну из отцовских книг и пристрастился к ней. Однако такое совпадение интересов встречается крайне редко и по большей части остается тайной, откуда у ребенка появился именно этот интерес, а не какой-нибудь другой.
Эту тайну можно считать очаровательной — именно так родители аутиста Стивена относились к его одержимости осами, но она может также стать причиной серьезной фрустрации. Понятно, что некоторым родителям очень нелегко терпеть подобную эксцентричность. В конце концов, от родителей и учителей порой требуются нечеловеческие усилия, чтобы отвлечь от разрушительного и агрессивного поведения детей, особенно маленьких, которое часто становится следствием того, что их прерывают в тот момент, когда они поглощены своим любимым делом. Однако реакция родителей и других взрослых на эти интересы важна. Это может быть очень трудным делом — не обращать внимания на комментарии взрослых, которые из лучших побуждений говорят о том, как забавен их ребенок или как он отличается от других детей: «Правда, он очень любит выстраивать в ряд поезда на полу. Наверное, будет железнодорожным инженером, когда вырастет», если вы в первую очередь стараетесь предотвратить подобное поведение. Но дети с ASD получают от подобных действий большое удовольствие, и подобные ограничения нередко вызывают лишь протест, который проявляется в виде более трудного и разрушительного поведения.
Как выяснила Джэнис, мать Хизер, усилия, направляемые на то, чтобы отвлечь ребенка с аутизмом от ее своеобразного интереса и заставить ее вместо этого делать уроки, заниматься домашними делами или играть с соседскими ребятишками, могут оказаться тщетными. Но Джэнис и учительница Хизер нашли способ воспользоваться интересами девочки, чтобы повысить ее внимание к действиям, которые нужны развивающимся детям, чтобы повзрослеть.
Общепризнано, что некоторые интересы опасны. Один маленький мальчик был настолько увлечен выхлопными трубами автомобилей, что, увидев машину, стоящую на улице или на парковке, нередко наклонялся и начинал смотреть, как из трубы выходит газ. К счастью, глубокий интерес ребенка чаще бывает просто негативным раздражителем прежде всего потому, что он отдается ему с такой страстью, что этот интерес становится помехой для жизни семьи.
Родители не могут ждать, пока ребенок часами открывает и закрывает двери гаража с помощью пульта. Я знал одну пару, которая была очень недовольна (мягко говоря!), когда «благодаря» своему сыну получила по почте огромный счет за тепло: мальчик настолько любил звук работающей печки, что включал и выключал ее. Он делал это через определенные промежутки времени даже летом, и каждый раз, когда он включал печку, звуки доставляли ему огромное удовольствие и волновали его.
Однако иногда, как, например; в случае со Стивеном, интересы ребенка могут показаться очень милыми, и тогда родители могут получить большое удовольствие от его увлеченности. Я живо вспоминаю маленького Криса, хотя видел его только однажды, потому что он жил очень далеко. Это был симпатичный мальчик с короткими темными волосами и большими зелеными глазами. Семья жила в сельской местности, на берегу небольшой речки. По берегу росли высокие осины, хорошо видные из заднего двора их дома. Всякий раз, видя, как ветер колышет ветки деревьев, Крис приходит в невероятное возбуждение. Ветви раскачивались, листья шелестели и мерцали на солнце. Стоя на заднем дворе, Крис размахивал руками, издавая жужжащие звуки. Ему нравилось смотреть на деревья, качавшиеся на ветру. Нередко в такие минуты они с мамой брались за руки и начинали танцевать, потому что, как говорил Крис, «деревья танцуют».
Нужно ли бороться с этими эксцентричными интересами и с этой одержимостью? Этот вопрос волнует всех, но однозначного ответа на него нет. Их полное исключение может оказаться не только невозможным, но даже и нежелательным, ибо они представляют подлинную игровую деятельность, а игра принципиально важна для развития коммуникации и социальных навыков, особенно если в нее вовлекаются и другие дети. Но иногда эти интересы и одержимость превращаются для ребенка в навязчивые мысли, наподобие невроза навязчивостей (obsessive-compulsive disorder — OCD). В таких случаях показано медикаментозное лечение.
Есть надежные данные, показывающие, что селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (SSRIs) — эффективные средства против навязчивых мыслей и действий при OCD и шире — против симптомов патологического состояния тревоги у детей с аутизмом и синдромом Аспергера.
Если интерес навязчив или причиняет беспокойство, важно ограничить посвящаемые ему время и место таким образом, чтобы он не слишком мешал семье или другим людям. Зачастую деятельность ребенка можно ограничить его комнатой или скрыть от посторонних каким-нибудь другим способом. Добиться этого можно, если ежедневно в определенное время, находясь поблизости, не мешать ребенку заниматься своими делами. Полезно также попытаться расширить сферу интересов таким образом, чтобы они стали более приемлемыми для развития ребенка или включали других людей. Дети, увлеченные компьютерами, могут овладеть компьютерной графикой или программированием. Они могут играть в компьютерные игры со своими братьями и сестрами или с другими аутичными детьми. Осуществить эти модификации можно с помощью мягкого убеждения, разного рода вознаграждений или даже с помощью лекарств. Ребенка, который был одержим выхлопными трубами, нельзя было выпускать одного на прогулки, допускать на парковки, ему также нельзя было разрешать играть на улице. Но его подтолкнули к тому, чтобы он начал рисовать выхлопные трубы и украсил стены своей комнаты этими рисунками. В конце концов эта стратегия привела к тому, что его интерес к реальным выхлопным трубам уступил место интересу к старинным автомобилям.
Феномен савантов
Ограниченные интересы и одержимости могут сочетаться с поразительными навыками, что доказали так называемые саванты (савант — умственно отсталый человек, проявляющий необыкновенные способности в какой-то одной ограниченной области).
Внимание к воспринимаемым деталям может быть связано с необыкновенной памятью или способностью разрабатывать сложные алгоритмы для решения таких вычислительных задач, как определение дня недели, на который придется чей-либо день рождения в далеком будущем. Большинство савантов страдают аутизмом, но некоторые — нет. Для савантов характерна умственная отсталость, поэтому их способность решать сложные когнитивные задачи, недоступные большинству из нас, тем более поразительна. На самом деле настоящие саванты появляются очень редко, но остаются в памяти людей надолго. В прошлом веке Тредголд (Tredgold) писал о гении Эрлсвуда, который рисовал детальные изображения военных кораблей и утверждал, что был адмиралом, хотя находился в психиатрической больнице и никогда не был на море. В викторианской Англии он был весьма известной личностью. Существуют привлекательные снимки, на которых он изображен в военно-морской форме возле одной из построенных им моделей шхуны.
Уже в наше время другие саванты продемонстрировали незаурядные художественные способности. Стивен Уилтшир, англичанин, страдающий аутизмом, замечательно рисует здания, лестницы и машины. Он опубликовал несколько книг, продал множество рисунков и сравнительно недавно стал посещать художественную школу, где его талант продолжает развиваться, хотя в том, что касается интеллекта и владения языком, он явно неполноценен. Но он способен использовать свое внимание к визуальным деталям как средство поймать моменты восприятия в том виде, в каком они происходят в повседневности.
Хикари Оэ — сын Кензабуро Оэ, лауреата Нобелевской премии по литературе за 1994г. Хикари родился с пороком развития мозга, но выжил благодаря длительной и сложной операции. Помимо припадков и проблем со зрением у него также аутизм и поразительная память на музыку и звуки. Музыка восхищала Хикари с младенческого возраста, а когда ему было около года, он мог часами слушать родительские пластинки с записями классической музыки. История его роста и развития стала центральной темой творчества его отца, который таким образом решил предоставить своему сыну возможность рассказать о себе. Сегодня Хикари — автор прекрасной музыки в стиле барокко, а также в формальном и в классическом стилях. Его мелодии чисты и нежны и обычно предназначены либо для рояля, либо для дуэта рояля и флейты. Его произведения легки и наполнены воздухом, в них нет мрачных и грозных пассажей. Записи его музыки пользуются большим спросом в Японии и во многих других странах. Как и в случае с художественным талантом Стивена Уилтшира, его экстраординарная перцептивная память и внимание к акустическим деталям способствовали расцвету его музыкального дара, хотя возможности социальных контактов и речи остаются ограниченными. Эти саванты весьма драматично иллюстрируют то, что иногда оборотной стороной нарушения становятся навык или дар, которые явно превосходят то, что дано большинству из нас.
Однако дело не в том, чтобы восхищаться способностью определять дни недели, на которые придутся дни рождения в 2050г., рисовать подробнейшие картины или делить в уме астрономические числа. Поражает другое — более распространенное переживание удовольствия, которое перцептивные детали приносят детям и взрослым с аутизмом и синдромом Аспергера. Проницательное восприятие Джастином акустических нюансов и внимание Криса к визуальным стимулам, рождаемым танцующими на ветру деревьями, доставляют исключительное удовольствие и переживаются как настоящая игра.
Не имея полноценного воображения, люди, страдающие разными формами аутизма, обращаются к конкретному миру восприятия и используют его во всем его многообразии и в его тождестве. Удовольствие, которое это приносит, ничем не отличается от удовольствия, получаемого обычными детьми, играющими с игрушками и с куклами. Даже игры здоровых детей должны быть ограничены и вписаны в ежедневный ритм жизни семьи.
Именно способность видеть и слышать сокровенную архитектуру мира и играть с ней воистину поражает. Остальные тоже способны ее увидеть, если примут сознательное решение это сделать. Но мы редко испытываем к этому естественную тягу. Нам нужно работать над этим. Чтобы увидеть ее, нам нужно отвлечься от языка и от социальных отношений. Люди с аутизмом тяготеют к этому без всяких усилий.
© Авторы и рецензенты: редакционный коллектив оздоровительного портала "На здоровье!". Все права защищены.
