Злокачественные опухоли у детей, способы борьбы с ними, процент излечиваемости - очень болезненная тема, в особенности для тех, кого эта проблема коснулась впрямую. И все-таки для начала немного скучных цифр, сухой статистики. Как часто на маленького человека и его ближайших родственников сваливается такое несчастье?
В среднем по стране заболевают раком 3-4 ребенка из каждых ста. Может показаться, что не так уж много, однако в действительности это достаточно внушительная цифра. Только представьте себе, сколько таких маленьких пациентов насчитывается хотя бы в одной столице!
Какие виды злокачественных перерождений встречаются у детей особенно часто?
На первое место следует поставить рак лимфатической и кроветворной системы (лимфосаркомы, лейкозы). Ненамного отстает от них и злокачественная опухоль головного мозга. Достаточно распространен рак почки, костей, щитовидной железы. Другие виды злокачественных разрастаний встречаются в этой возрастной группе несколько реже.
Оказывает ли влияние на развитие заболевания экология региона, в котором проживает семья?
Конечно, оказывает. И дело не только в количестве заболевших, но и в особенностях протекания опухолевого процесса. У детей, которые проживают, например, в зоне Чернобыля, рак носит значительно более агрессивный характер, и бороться с ним гораздо труднее. Вообще условия жизни играют большую роль, но об этом, как ни странно, говорят очень мало. Предпочитают, как правило, высказываться о биологической или генетической природе опухоли. Между тем я глубоко убежден: рак - болезнь социальная. Низкий уровень жизни, недостаточное питание, запоздалая диагностика - все эти факторы способны свести на нет в целом достаточно большие успехи в борьбе с грозным недугом у детей, одержанные наукой и практической медициной. Или возьмем такой пример: хирург оперирует ребенка 5-6 лет, и выясняется, что его легкие вовсе не прозрачно-розового цвета, как описано в учебниках для вузов, а совершенно черные, как у заядлого курильщика. Это красноречиво свидетельствует о том, какой жуткой смесью ядов дышат городские жители. Поистине нет ничего удивительного, что этот ребенок заболел.
Какие признаки должны насторожить родителей на предмет возможного развития недуга?
Как правило, внимательные мамы и папы первыми замечают любые изменения в состоянии ребенка. Навести на мысль о необходимости консультации и обследования должны следующие симптомы: упорная субфебрильная температура... Имеется в виду постоянный, изо дня в день, подъем столбика градусника чуть выше цифры 37 градусов. Такая температура говорит о наличии патологического очага. Кроме того, должны вызвать беспокойство снижение аппетита, вялость, нежелание двигаться. Разумеется, паниковать не следует: подобные симптомы могут провоцироваться не только опухолью. Однако лучше проявить чрезмерную бдительность, чем излишнюю беспечность.
Появились ли в арсенале врачей-онкологов новые методы диагностики рака?
Да, разумеется. Это, прежде всего тест на маркеры опухоли в крови пациента и лучевая диагностика, к которой следует отнести ультразвуковую и магнитную томографию, а также доплеровские исследования сосудов. Все эти методы весьма точны и совершенны, беда в другом: они обходятся дорого. Недостаток средств и оборудования часто приводит к тому, что рак диагностируется лишь на Ш-М стадии. И такие тяжелые пациенты с запущенной формой недуга поступают к нам.
И вы их берете?..
Да, берем. Когда мы показываем этот контингент нашим зарубежным коллегам, они только руками разводят. Конечно, это наша беда: ведь на 1-11 стадии шансов на полное выздоровление у ребятишек значительно больше.
Раз уж вы заговорили о зарубежных коллегах, хотелось бы узнать, получает ли ваш институт помощь со стороны международных организаций?
Мы работаем в тесном сотрудничестве с Центром детской онкологии в Лос-Анджелесе, которым руководит профессор Стюарт Сигал. Американские онкологи оказывают нам существенную поддержку, передавая институту медикаменты, оборудование, расходные материалы... Помогает нашим пациентам и врачам и посольство Франции. Тем не менее мы испытываем серьезные материальные затруднения. И неудивительно: такие, образно выражаясь, периодические вливания не в силах заменить стабильное государственное финансирование.
Судя по данным американской печати, излечиваемость по некоторым видам детского рака достигает 75-90 процентов. Так ли это применительно к нашей, российской действительности?
Даже в их действительности это не совсем так.
Неужели эти цифры сфабрикованы?
Это неточное и недостаточно корректное слово. Просто у американцев свой подход к экспериментальным данным. Они очень требовательно относятся к подбору группы. В частности, для получения клинических данных по той же самой лимфосаркоме чрезвычайно строго выбираются маленькие пациенты лишь с 1-й стадией недуга. При такой чистоте эксперимента и хорошей материальной базе можно довести исходный результат почти до 100 процентов. У нас же, как я говорил, большей частью лечатся дети со 11-111, а то и IV стадией. Как вы понимаете, разница значительная.
Существуют ли различия в методах лечения рака у взрослых и детей?
Да, и весьма заметные. У взрослых в большинстве случаев важнейшей частью терапии становится радикальное хирургическое вмешательство. Дети попадают под нож хирурга лишь в редких случаях. Обычно мы разрушаем злокачественную опухоль с помощью химиотерапии.
Продиктована ли разница в методах воздействия на организм больного возрастными особенностями?
Выбор средств терапии объясняется тем, что взрослые чаще болеют раком, у детей же преобладает саркома.
Какие препараты используют ваши специалисты при химиотерапии? В западной периодической печати чаще всего упоминается метатрексат.
Обычно мы работаем с целым комплексом средств: пластидиамом, адреамицином, винкрестином, циклофосфаном, пользуемся и метатрексатом.
Не секрет, что работа с химией негативно отражается даже на организме врачам-онкологам. Как переносят такое воздействие маленькие пациенты?
Мы не скрываем, что это тяжелое лечение: от него страдают костный мозг, почки, печень, желудочно-кишечный тракт. Ведь перечисленные вещества представляют собой яды: тяжелые металлы, алкалоиды... Однако на сегодняшний день оно дает наиболее надежный результат. Многие наши юные пациенты считаются полностью выздоровевшими и снимаются с онкологического учета. Процент излечиваемости у детей достаточно высокий, так что нужно стойко бороться за их жизнь, сохраняя надежду и веру.
Применяют ли ваши врачи иммуностимуляторы, и если да, то какие?
Конечно, применяют. Чаще всего используются различные виды интерферонов (их на сегодняшний день великое множество), а также тималип, доступный по цене отечественный иммуностимулятор, полученный из вилочковой железы крупного рогатого скота.
Как долго находятся больные дети в стационаре?
Мы стараемся максимально сократить срок их пребывания на больничной койке и госпитализируем лишь наиболее тяжелых. Дело в том, что продолжительное нахождение в стационаре крайне тяжело сказывается на неокрепшей психике ребенка, превращая его в этакого маленького старичка. Поэтому мы предпочитаем такую форму работы, как стационар одного дня, или амбуланс. Это значит, что ребенок получает лечение в клинике, затем уезжает домой и находится с родителями или в нашем реабилитационном центре.
Он расположен в очень живописном месте, называемом Липки Алексеевские, всего в 5 км от окружной дороги. Здание было построено по проекту архитектора Желтовского, к нему примыкают 45 гектаров великолепного парка и пруд. В свое время здесь располагалась запасная дача Сталина, а последним ее хозяином был Зайков. Тут с детьми занимаются педагоги, волонтеры, социальные работники; действуют кружки гончарного дела, живописи. Мы надеемся, что в скором времени пропускная способность центра значительно увеличится, когда на территории парка будет сооружено еще одно здание.
Способствует ли исцелению вера в Бога?
Вне всякого сомнения. Религия дает огромную психологическую и духовную поддержку как детям, так и их родителям. На территории нашего института есть собственная церковь, кроме того, мы активно сотрудничаем с храмом в Коломенском. Многолетняя практика дает мне право сказать: кто верит, тот и исцелится. Наши пациенты и их родственники всегда могут услышать слово пастыря.
Как вы относитесь к травникам, гомеопатам и другим целителям, которые предлагают поддержать организм ребенка во время основного лечения и в промежутках между курсами?
Самым положительным образом. Правильно подобранные гомеопатические средства или травы способны значительно смягчить негативное воздействие тяжелого лечения. Мы всегда открыты для сотрудничества с подобными целителями: ведь вместе, рука об руку, нам легче выполнить непростое общее дело. Сами мы также стараемся максимально улучшить состояние своих пациентов после химиотерапии и с этой целью выписываем различные добавки. Например, полоскание рта раствором солей Мертвого моря позволяет эффективно бороться со стоматитом, который нередко вызывает химиотерапия. Рекомендуем мы также и равсин пищевую добавку, улучшающую состав крови. Недопустимо одно: прерывание основного лечения и «уход в объятья» какого-нибудь экстрасенса или «чудо-лекаря», якобы исцеляющего рак с первого взгляда. Подобные объявления имеются в изобилии, кто-то упорно вешает их даже на стене нашего института. Мы срываем бумажку, а она появляется снова, ну прямо как... злокачественная опухоль. Подобного рода господа на поверку всегда оказываются либо обыкновенными жуликами, либо лицами с нарушениями психики. Надеясь на чудо, родители иногда идут к таким людям, и тогда происходит непоправимое. От этого очень хотелось бы предостеречь всех родственников наших маленьких пациентов.
Какой режим и система питания способствуют восстановлению организма пациента в промежутках между курсами?
Мы рекомендуем прогулки, умеренную физическую подвижность, особенно благотворно воздействует на организм бассейн. Питание должно быть нетяжелым, легкоусвояемым, с преобладанием растительных продуктов; желательно высокое содержание в пище бетакаротина. Овощи и фрукты, богатые этим провитамином, абсолютно доступны: это морковь, тыква, курага...
В свое время в западной печати неоднократно писалось, что витамин С, селен, цинк зарекомендовали себя активными борцами с опухолью, практиковался даже прием огромных доз витамина С. Потом волна ажиотажа значительно спала, и где-то я прочла, что мегадозы витамина С могут оказаться вредными для больного. Как вы относитесь к этому вопросу?
Чувство меры необходимо во всем, и многократно превышенные дозы вряд ли могут быть полезными как здоровым, так и больным. Мы выписываем своим пациентам витаминно-минеральные комплексы, но в обычной дозировке, соответствующей их возрасту.
Большинство московских детских больниц, в которых имеется отделение онкологии, берут на лечение либо маленьких жителей Москвы, либо больных строго по направлению лечащего врача. Как обстоит дело у вас?
Мы не отказываем в помощи никому. Принимаем даже без на¬правлений детей из любых регионов страны. Чтобы прийти к нам, необходимо иметь на руках только результаты обследований, выписку из истории болезни. И еще стойкость, мужество, веру и надежду на то, что недуг можно преодолеть.
Пусть люди верят и знают: шанс есть
Моя история началась 30 сентября 1998 года, когда утром во время обхода лечащий врач сказал мне: «Будем готовить вас к операции». На мой вопрос: «А что у меня?» — ответил коротко: «Рак».
Так началась моя новая жизнь с этим диагнозом. В октябре 1998 года меня прооперировали — удалили прямую кишку, провели несколько сеансов химиотерапии. Выписали домой с диагнозом: рак 3-й стадии и посоветовали заняться оформлением инвалидности. Почти все это время со мной рядом находились муж и дети. Думаю, они и «вытащили» меня. Но самое главное, конечно, сделали врачи. На всю оставшуюся жизнь я благодарна им.
«Рак можно победить». Правда, насчет победы не знаю. А вот попробовать жить с этим диагнозом можно.
Лично я, прежде чем начать пить смесь, боялась одного — стать алкоголиком, ибо за всю свою жизнь не выпила столько водки, сколько за эти полтора года. И вот заканчивается 11-й цикл по 54 дня приема этой смеси. Сейчас я на инвалидности, мне 56 лет. Чувствую себя удовлетворительно. Понемногу занимаюсь домашними делами, готовлю, вожусь с внуками, помогаю, когда они болеют, копаюсь потихоньку в огороде. Одним словом, живу и радуюсь тому, что я еще могу приносить кому-то пользу и помощь. А в этом и есть смысл жизни.
Думаю пить смесь и дальше. Побочные явления, возможно даже связанные и не с ней, у меня были очень незначительные. Правда, о чистоте эксперимента в моем случае говорить трудно: я не слишком скрупулезно выполняла рекомендации. Всю жизнь была сладкоежкой люблю конфеты, мороженое, шоколад, кефир, ряженку, простоквашу. Полностью отказаться от всего этого так и не смогла. А вот проблем с белым хлебом не было, потому что люблю черный. Диеты все равно стараюсь придерживаться, хотя не отказываюсь и от принципа: если нельзя, но очень хочется, то немножко можно. Я убеждена, что для каждого человека в свое время своя Аннушка разливает масло. И если я живу, то время, значит, не пришло, и сделано на земле далеко не все, что дано мне сделать в этом мире. У меня хорошая семья. Трое детей, трое внуков. Я с радостью стараюсь им помочь, в чем только могу. Чувствую, что это играет огромную роль в сохранении стабильности моего состояния.
В заключение хочу сказать всем, кто болен: не отчаивайтесь. Не все, но очень многое в ваших руках. Ищите любое средство.
Меня спасла Фракция АСД-2
Когда до пенсии оставалось 1,5 года, я заболела. Ужасные анализы крови обеспокоили врачей. Немедленно положили в больницу, где лечили самыми современными
средствами, но эффект был практически нулевой. Выписали меня с температурой 38,5, с гемоглобином значительно ниже нормы. Как рассказывала медицинская сестра, делавшая анализы, кровь моя походила на ржавчину.
Семье моей сообщили, что у меня рак поджелудочной железы, операция невозможна из-за плохого состояния здоровья, и надо готовиться к худшему — долго я не проживу.
Уже дома в апреле 1979 года родная сестра решила пролечить меня сулемой — слышала, что при раке она помогает. На мое счастье, сын работал в управлении сельского хозяйства в Самаре и попросил найти сулему врача-ветеринара. Тот поинтересовался, для чего, и вместо того, чтобы искать сулему, посоветовал сыну препарат АСД фракция-2. Объяснил: хуже не будет, а лучше вполне может быть.
Я тем временем уже умирала, ничего не ела, не пила, ничего не понимала и очень исхудала.
Достали фракцию и по рекомендации своего спасителя Михаила Михайловича Зорина, я начала принимать лекарство. Запах действительно ужасный. Первый прием — 2 капли на 1/3 стакана воды раз в день между обедом и ужи¬ном. Затем, прибавляя по капле в день, довести при¬ем до 20 капель, 10 дней продержаться на этой норме, а потом «спуститься» в такой же последовательности до одной. Заедала я препарат клубникой или компотом, правда, потом долгое время на клубнику даже смотреть не могла.
На 9-й капле у меня про¬пал шум и свист в голове, появился аппетит, нормализовалась потихоньку температура. После первого цикла — перерыв 1 месяц. Принимала смесь алоэ, масло сливочное и свежее, мед—в пропорции 1:1:1. Алоэ пропускал и через мясорубку, и всю эту смесь я принимала по 1 столовой ложке три раза в день после еды.
Второй цикл АСД-2 по той же схеме.
Так я начала потихоньку поправляться. Появился интерес к жизни. К столу теперь садилась вместе с семьей.
С тех пор прошел 21 год.
Я жива, относительно здорова, веду нормальный образ жизни. Помню, после моего выздоровления домой приходили врачи и хотели забрать в больницу для проведения анализов, но муж запротестовал, и меня оставили в покое. К нам домой приходило много людей, и всем, кто просил, я рассказывала о чудесной фракции АСД-2, о ее свойствах и силе.
В августе мне исполнится 75 лет. Я еще и председатель комитета бывших малолетних узников фашизма. Значит, порох в пороховницах еще есть.
Смесь и в правду творит чудеса
Пишет вам пенсионерка, инвалид второй группы. В 1996 году я попала в онкодиспансер с заболеванием левой молочной железы. 18 ноября мне удалили грудь. Затем прошла облучение, 4 курса химии.
Алла Васильевна тоже лечилась смесью. У нее был рак прямой кишки. Врачи говорили, что шансов выжить у нее очень мало. Но Алла Васильевна взялась за смесь, строго соблюдала диету, обливалась холодной водой и на удивление врачей живет и живет.
Вот она какая, эта смесь. Поистине творит чудеса!
Я иногда звоню Алле Васильевне. У нее все хорошо. Она живет на даче. Цветы, грядки — все ухожено по-хозяйски. Недавно из Воронежа пришли результаты анализов. Все в норме.
Ну, а мы с мужем живем в селе. У нас свой домик, небольшое хозяйство, куры, поросенок и главное — коза. Вопреки рекомендациям, я козье молоко все же пью. Муж ее работает сторожем. Иногда дежурит за меня, а я дома — с книгами, рецептами. Помогаю людям лечебной травкой, молитвами. Иногда зовут читать псалтырь по усопшему. Иду, благо, что осталась жива.
