Пользовательский поиск

Первый завет: Выздоровление

В Сообществе анонимных алкоголиков существует традиция — мы не любим выступать с речами, мы просто рассказываем о нашем опыте и говорим об опыте тех, кто окружает нас. И мой рассказ не будет исключением.


Примерно в середине лета 1934 года я находился в больнице Чарльз Б. Таунс, расположенной в восточной части Сентрал Парк. Я уже был здесь раньше. Я встретил тут моего дорогого д-ра Силкуорта. Одно время он верил, что я могу выздороветь. Но я круто катался вниз, и вот я лежу на верхнем этаже больницы, осознавая впервые, что я в полной безнадежности.

Лоис была внизу, и этот добрый старый доктор пытался донести до нее в возможно более мягкой манере плохие новости, которые пришлось выслушать столь многим женам и мужьям. Он пытался сказать ей, что он ошибся на мой счет и что я действительно был безнадежен. Но Лоис сказала (воскликнула):

«У Билла огромная сила воли. Вы никогда не встречали более упрямого человека, если он действительно решил достичь чего-либо. Он отчаянно боролся за выздоровление. Мы перепробовали все возможное. Доктор, но почему же он не может остановиться?»

И этот мягкий человек невысокого роста объяснил, что мой алкоголизм, бывший сначала просто привычкой, превратился в наваждение, настоящее безумие, которое заставляло меня пить против моей же воли. На что она сказала:

«Доктор, что мы можем сделать?!»

Тогда он ответил что, либо меня надо сажать под замок, либо я сойду с ума или умру.

Находясь наверху, я знал об этом разговоре. Это был конец длинной дороги. Для наших друзей, которые может быть еще не знают, как алкоголики доходят до такой жизни, мне бы хотелось вернуться назад в мое детство, в те времена, когда я приобрел некоторые черты, имевшие много общего с моей нестерпимой тягой к алкоголю.

Я рос в маленьком городке в Восточном Дорсете, штат Вермонт, где было всего пятьдесят домов. Я появился на свет под сенью горы, которая называлась Эоловой горой. В своих детских воспоминаниях я вижу себя, смотрящим вверх на огромную таинственную гору, пытаясь понять, что это такое, и смогу ли я забраться так высоко. Но тут от моих созерцаний меня отвлекла моя тетка, которая в качестве подарка на мое четырехлетие преподнесла мне тарелку с помадками. И в течение последующих тридцати пяти лет я гнался за иллюзиями жизни и начисто забыл о горах.

Когда мне было десять лет, я переехал жить к моему дедушке и бабушке. Эта была прекрасная, старомодная семья янки, таких, пожалуй, сейчас и не встретишь. Я был высоким и неуклюжим ребенком и очень стеснялся этого, поскольку во время ссор младшие ребята дразнили меня. В течение года или даже больше это очень угнетало меня, но затем я стал развивать в себе страстное стремление побеждать. Я поставил себе цель — стать человеком Номер Один.

Однажды мой дедушка подошел ко мне, а в руках у него была книга. Он сказал:

— Эта книга об Австралии. Тут говориться, что только австралийские бушмены знают, как надо бросать бумеранг.

— Да, — подумал я, — вот и мой шанс. Я буду первым человеком в Америке, который умеет бросать бумеранг.

Любому парнишке может прийти в голову такая мысль. Она может продержаться два-три дня, а может и две-три недели. Но для меня это была настоящая движущая сила в течение 6 месяцев — я бросил все и занимался только тем, что оттачивал умение бросать эти проклятые бумеранги. Я отпилил кусок от изголовья своей кровати, чтобы получить кусок дерева и в старом сарае ночью при свете фонаря я вытачивал бумеранг. И, наконец, я сделал бумеранг, который пролетел по двору перед нашим домом и чуть не попал в голову деду, возвращаясь обратно.

Под влиянием эмоций я начал создавать несколько иной бумеранг, который позднее чуть не убил меня. В тот ранний период я должен был быть атлетом. Поскольку я не был атлетом я должен был быть музыкантом. Поскольку не мог повторить мелодию, я должен был быть президентом в своем классе в интернате. Я хотел быть первым во всем, поскольку в своем извращенном, упрямом сердце я чувствовал себя самой последней Божьей тварью. Я не мог смириться с чувством неполноценности, и поэтому я стал капитаном бейсбольной команды и научился играть довольно прилично на скрипке и выступал с оркестром гимназии, хотя оркестр был ужасным. Я был лидером, и я должен был быть либо лидером, либо никем иным. Вот так все было. Все или ничего. Я должен быть Номером Один.

Затем все изменилось. В интернате я добился больших успехов. Я чувствовал себя уверенно при достаточно солидной денежной помощи деда и любви и уважения со стороны моих одноклассников. Я был личностью, значительной и реальной, но в моей жизни не хватало одного: любви. Но вот я познакомился с дочерью пастора и, несмотря на всю свою подростковую неуклюжесть, я завоевал ее. Теперь у меня была любовь, надежность и аплодисменты. Я был счастлив.

Но однажды утром в класс пришел наш директор, лицо его было грустным. Он сообщил нам, что этой ночью скоропостижно умерла моя девушка. Я погрузился в депрессию на целых три года. Я так и не закончил школу. Я просто не мог этого сделать, поскольку никак не мог примириться с потерей какой-то моей части, которая, как я думал, принадлежала мне. Здоровый парень, конечно, сильно бы переживал, но он никогда бы не опустился так глубоко и не оставался там так долго.

Но вот появилась Лоис, и я вдруг ожил. Мы поженились в то время, когда шла мировая война, и я был молодым офицером, служившем в Нью-Бедфорде. Там мы вращались среди местного высшего общества. Впервые в жизни я увидел дворецкого. Но вот опять ко мне вернулось ужасное чувство неполноценности, застенчивости, из-за которых я мог произнести только одно-два слова. Я ничего не мог поделать с этим. Но вот однажды на вечеринке кто-то предложил мне коктейль Бронкса. Алкоголь был причиной смерти многих моих родственников, и меня предупреждали об этом. Но я все же выпил этот напиток, а потом еще, и еще, и еще. Это было чудо! Я нашел эликсир жизни! Самым волшебным образом рухнул тот барьер, который отделял меня от других людей. Я стал ближе к моим знакомым, а они ко мне. Наконец, я стал частью жизни. Я свободно разговаривал, общался. Это было недостающим звеном.

По окончании войны я вернулся из Франции, и мы с Лоис поселились в городе. Мне, бывшему офицеру, пришлось пойти работать клерком. Но это только подтолкнуло мои прежние амбиции. Я был лишь клерком в офисе Нью-Йоркской центральной железной дороги, но я намеревался стать президентом сталелитейной корпорации. Когда меня уволили с железной дороги за плохую работу, я поклялся, что покажу всем и этой железнодорожной компании тоже, на что я способен.

Наконец, я попал на Уолл Стрит — эту известную короткую улицу, которая вела к богатству, власти... или бедности. За несколько лет я заработал огромные деньги для такого молодого человека, как я. И меня совершенно не волновало, что я стал пить, хотя Лоис все больше и больше волновалась по этому поводу. Я хотел стать директором многих крупных предприятий, и я был очень близок к реализации своих амбиций. Но это был 1929 год, когда разразился кризис и когда люди теряли все. И хотя у меня было долгов на многие тысячи долларов, я был очень самонадеян. Я с отвращением смотрел на людей, ставших банкротами, которые бросались вниз с небоскребов. Я сказал сам себе и верил:

«Я смогу сделать это еще раз. Я уже сделал это однажды, значит, я смогу сделать это еще раз».

Но я не смог сделать это еще раз. Алкогольная одержимость уже вынесла мне приговор. Я уже не мог удержаться даже на первой ступеньке лестницы, ведущей к нормальной жизни. Так я начал свое падение в бездну. У меня больше не было точки опоры, и на Уолл Стрит я был теперь просто «прихлебателем». Без денег и вечно пьяный, я дискредитировал себя повсюду. Люди прекрасно понимали, куда я скатываюсь. И, наконец, я дошел до того состояния, когда я пил уже не для того, чтобы грезить о власти, я пил, чтобы заглушить боль и забыться.

И вот когда я был уже на самом дне, появился шанс, который мог бы принести мне с Лоис многие миллионы долларов. Но для этого я должен был подписать официальный контракт, обязывающий меня отказаться от выпивки. В период действия данного соглашения, который мог быть достаточно длительным, я давал обязательство полностью отказаться от принятия алкоголя. Это была потрясающая возможность по всем меркам Уолл Стрит. И я сказал себе:

«Скоро я смогу вытащить Лоис из этого универмага, где она работает, чтобы кормить меня, и заработаю так много денег, как никогда раньше. На этот раз мы, наконец, будем победителями!»

Мы открыли в Вермонте огромный магазин. Я действительно намеревался соблюдать подписанное соглашение, и в течение двух или трех месяцев я не брал в рот спиртного. Бизнес раскручивался, и я поехал в командировку, посмотреть, как идут дела на местах.

Как-то вечером я сидел с несколькими инженерами в моем гостиничном номере. Они предложили выпить. С большим облегчением я обнаружил, что с легкостью могу сказать «Нет». Я не забывал о данном обещании. Я все время помнил о Лоис. Но вечер продолжался, и я начал скучать. Бутылка ходила по кругу и, наконец, кто-то сказал:

«Билл, это же яблочная водка «Jersey Lightning». Только попробуй».

И вдруг я понял, что за все время, что я пил, я ни разу не пробовал именно эту водку. И я сказал:

«Парни, маленькая стопка не повредит».

Непонятным образом я тут же забыл и о Лоис, и о моем обещании. Я мог думать только об этой яблочной водке. За какое-то мгновение моя безумная одержимость охватила меня вновь. В течение следующих трех дней я был в полном забытье. Затем мне позвонили мои новые партнеры и сказали, что разрывают наш контракт.

И вот тогда я действительно стал терять надежду. Мой психический распад прогрессировал очень быстро и неумолимо. Вскоре я очутился в больнице, первой из целой череды лечебниц, в которых я лежал в течение последующих двух лет. Но только в тот сентябрьский вечер 1934 года мы с Лоис услышали от врача, что меня ждет.

Покинув эту больницу в сентябре месяце, я не пил некоторое время из-за очевидного страха и постоянной настороженности. Наступил ноябрь и по-прежнему не притрагивался к спиртному. Это было неслыханно. Но боязнь выпить постепенно ослабевала. Я уже не должен прилагать много усилий, чтобы подавить желание выпить. И я начал вести разговоры с людьми об алкоголизме. Когда мне предлагали выпить, я тут же откровенно рассказывал о характере своего заболевания. Это как бы защищало меня от соблазна выпить и оправдывало мое прошлое состояние. Во мне быстро росла уверенность в себе, а мои страхи постепенно исчезали. Каким-то образом мне удалось заработать несколько долларов. Может у меня все же не такой серьезный случай. Я сам себе доказал, что я могу остановиться, и я знал, как это сделать.




nazdor.ru
На здоровье!


Пользовательский поиск

Узнайте больше:



Большинство диет для похудения просто крадут ваши деньги


Беременность | Лечение | Энциклопедия | Статьи | Врачи и клиники | Сообщество


О проекте Карта сайта β На здоровье! © 2008—2017 
nazdor.ru, nazdor.com
Контакты Наш устав

Рекомендации и мнения, опубликованные на сайте, являются справочными или популярными и предоставляются широкому кругу читателей для обсуждения. Указанная информация не заменяет квалифицированную медицинскую помощь, основанную на истории болезни и результатах диагностики. Обязательно проконсультируйтесь с врачом.

Размещенные на сайте информационные материалы, включая статьи, могут содержать информацию, предназначенную для пользователей старше 18 лет согласно Федеральному закону №436-ФЗ от 29.12.2010 года "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию".