Если какое-нибудь вещество, например, поваренную соль, растворить в воде, то прежде всего полностью исчезнет ее телесный облик. Его нельзя ни увидеть, ни осязать. Единственный орган чувств, который еще может тогда воспринять поваренную соль, это язык, посредством вкуса. Что же такое произошло с веществом, есть ли оно там и в какой форме находится?
Говорят, что оно существует в водном растворе. Можно ощутить его вкус и обнаружить его наличие посредством химических агентов. В растворе поваренной соли это можно сделать посредством раствора нитрата серебра. При этом выпадает густой белый творожистый осадок, состоящий из хлорида серебра, он указывает на то, что в растворе содержался способный к реакции хлор (из поваренной соли). В водном растворе разыгралась, таким образом, реакция, результатом которой является выпавший в осадок хлорид серебра, являющийся видимым выражением невидимой поваренной соли.
В какой же форме содержится поваренная соль в растворе? Если в цилиндрический сосуд налить раствор поваренной соли и чистой воды, разделив их препарированным пергаментом, то через некоторое время обнаружится, что пергамент в результате довольно сильного давления выгнется в одну сторону.
Причину этого явления называют осмотическим давлением. Пергамент образует полупроницаемую перегородку, пропускающую воду, но не вещество. Опыт показывает, что величина этого давления пропорциональна концентрации растворенного вещества, и что это растворенное вещество подчиняется газовым законам. Осмотическое давление вполне можно сравнить с давлением газа в замкнутом объеме.
При последовательном уменьшении концентрации раствора вещество расширяется, подобно газу, и, наконец, концентрация его становится так мала, что его невозможно обнаружить ни на вкус, ни химическими методами. Даже тончайшие химические реакции, посредством которых можно установить наличие слабейших концентраций, постепенно отказывают. Даже такой чувствительный спектральный анализ достигает границ своих возможностей. При уменьшении концентрации до 1:1017, наконец, достигается состояние, при котором по представлениям о величинах атомов больше нет ни одной молекулы поваренной соли в 1см3 этого раствора (по Лошмиту в 1см3 газа содержится 4,5 х 1016 молекул). Это равносильно растворению 1мг поваренной соли в 10 миллионах тонн воды.
Если дальше уменьшать концентрацию этого раствора, тогда, даже на основании теоретических представлений, нельзя предположить, что и в большем объеме такого раствора может содержаться хотя бы одна молекула вещества. Поэтому сегодняшним научно вышколенным химикам или врачам так трудно поверить в действие таких малых концентраций.
И, тем не менее, в течение столетий развивающаяся гомеопатия показала, что такие и еще меньшие концентрации обладают терапевтическим эффектом.
Первый, кто ввел в терапию слабые концентрации, был Ганеманн. Используемые им концентрации достигались определенным способом, и лекарственные средства, применяемые сегодня в гомеопатии, в своем приготовлении опираются в основном на методику Ганеманна. Уменьшения концентрации таким особенным способом были названы потенцированием. Они получались следующим способом.
Если мы проводим такое разбавление, например, с сульфатом меди, то начинаем с одного грамма сульфата меди, растворяем его в 9г воды, получая 10г 10% раствора сульфата меди, и этот раствор в течение определенного времени ритмически встряхивается. Это дает первую потенцию. Новейшие исследования уже дают исходную точку для оптимума времени и наиболее эффективного ритма встряхивания.
Далее берем 1см3 полученного таким образом раствора и разбавляем в воде до 10см3, снова встряхиваем и получаем вторую потенцию. Наконец, 1см3 последнего раствора снова разбавляем водой до 10см3 и встряхиваем таким же образом, как прежде. Это третья потенция.
Поскольку в предлагаемом случае речь идет о ритмическом разбавлении в отношении 1:10, в фармакологии говорят о децимальных потенциях, обозначая их сокращенно индексом D, добавляя число потенций, следовательно, например, D3 (третья децимальная потенция). В отношении к исходной субстанции степень концентрации составляет 1:103 или 10-3.
Для сегодняшней химии так называемая третья потенция, естественно, суть не что иное, как водный раствор 10/00 сульфата меди. Если растворить 1г сульфата меди в 1 литре воды, то мы получим тот же самый раствор более простым образом.
И тем не менее является фактом, что потенция сульфата меди D3 – это не то же самое, что простой 10/00–ный раствор сульфата меди. Этот факт может быть доказан экспериментально. Для этой цели проводятся биологические тесты, например, с семенами, которые прорастают в потенции и в соответствующем по концентрации растворе (Колиско). Развитие листьев и корней в обоих случаях различно, результаты устойчивы и при повторных опытах. За потенцией как действенная сила стоит нечто новое, сила, пробужденная ритмом. При потенцировании исчезает субстанция, она исчезает, прежде всего, телесно, затем химически и спектроскопически, на ее место все более выступает биологическое воздействие.
Если мы отбросим сегодняшнее ортодоксальное понятие о субстанции, то понятие о субстанции, которое связано с представлениями о вечной материи, и на его место поставим то новое понятие о субстанции, которое мы пытались выработать в ходе предлагаемых объяснений, тогда проблема слабых концентраций сразу станет ясной. В соответствии с тем, что мы попытались представить в предыдущих главах, вещество суть не что иное, как фиксированная ступень бытия макрокосмических процессов. То, что на Земле мы называем веществом, это мировой процесс в застывшей, фиксированной форме. Земная вещественность и мировое существо – это два полюса, между которыми лежит бесконечный ряд ступеней бытия природы. Растение само вчленено между этими двумя полярностями. В бесчисленных метаморфозах формы и вещества, в ритмах сжатия и расширения, инволюции и эволюции, существа и явления, бытие растения – это живой член мирового организма.
Посредством опытов показано, как в космических ритмах возникает и преходит субстанция. Имеет место ритмическая смена сгущения из нематериальной ступени бытия в вещественность и снова расширение в импондерабильное. И как Гете описывает это для растения, так и мы можем для всякого отдельного вещества предположить макрокосмическую идею, которая в ритмах и всевозможных метаморфозах становится, наконец, тем, что мы называем веществом. И так же, как растение осенью высыхает и, наконец, почти полностью исчезает физически, тогда как его существо снова возвращается в мировые дали, так и фиксированное вещество может в ритмах снова раствориться в своем процессуальном существе.
В процессе потенцирования находим мы гениальное предчувствие этого природного процесса. Это не что иное, как перевод явления вещества в его существо. В ритмическом уменьшении концентрации вещество растворяется, теряет телесный облик, переходит из твердого в жидкое, соответственно в газообразное состояние и, наконец, поднимается на более высокие ступени бытия, которые уже не являются больше материальными.
Гомеопатия пытается лечить не посредством грубого действия веществ, но вызывать растворенные, освобожденные от фиксации субстанции, можно сказать, дух субстанции.
Используемый при потенцировании исключительно десятичный ритм, кажется, задан самим Ганеманном и, поскольку в этой области не появилось никаких творческих идей, преобразующих более или менее надежные методы, сохранили этот декадный ритм, соответствующий нашей децимальной системе мер. Но, по-видимому, можно предположить, что каждому веществу присущ его собственный ритм. Отношение вещества к формирующим силам, которое выражается, например, в форме его кристалла, или его связь с огненным веществом, которая выражается в отношении атомных весов, могли бы указать на ритм, свойственный данному виду веществ. Или если внешний вид растения имеет, например, дихотонический характер, как, например, у омелы, то это также может определять двойственный ритм для лекарств, изготавливаемых или потенцируемых из омелы. Такое бинарное потенцирование для омелы установилось в течение многих лет и принято в клинической практике.
Исследованиям ближайших десятилетий предстоит открыть в этой области то, что сегодня невозможно предугадать. Первым шагом на этом пути является изучение так называемых кривых потенции.
Постановка опытов для получения таких кривых состояла в следующем: тридцать цветочных горшков с семенами пшеницы поливали последовательными потенциями некоего вещества, добиваясь прорастания семян и роста растений. Спустя несколько недель растения были измерены и средняя длина их была внесена как ордината для каждой потенции (Колиско).
Кривая потенций действительно является характерной константой для каждого вещества. Продвигаясь на этом пути, в исследовательской лаборатории были получены кривые потенции для многих минеральных и растительных веществ.
Постановка опыта, однако, была модифицирована таким образом, что вместо растений в цветочных горшках в качестве биологического объекта тестирования были использованы растущие дрожжи. Известно, что дрожжи разлагают сахар на спирт и углекислоту; последнюю можно собрать в градуированную пробирку и измерить. Объем полученной углекислоты является мерой жизнедеятельности дрожжей, как измеренные листья и корни пшеницы являются мерой интенсивности жизни проростков.
Далее 30 или 50 таких бродильных колб были помещены на круглом вращающемся столе. Перед каждым тестом был предусмотрен контрольный опыт с дистиллированной водой. Следовало ожидать, что при одинаковом содержании колб выделение углекислоты будет одинаковым, то есть кривая в данном случае будет прямой. Но если вместо дистиллированной воды ввести в колбы последовательные потенции какого-либо вещества, то получится не прямая, а характерная, с отчетливыми максимумами и минимумами, кривая потенций.
Возникает вопрос, что на такой кривой означает падение и возрастание, или максимум и минимум, и можно ли на основании интервалов между максимумами и минимумами сделать выводы в отношении ритма выбранной субстанции. Можем ли мы по характеру кривой установить дозировку для терапевтического использования лекарства? Окончательный ответ на эти вопросы может быть дан только после многолетних старательных исследований.
Для начала можно сказать, быть может, следующее: максимум и минимум на кривой означает поворотный пункт. Здесь как бы мы перешагиваем порог, ведущий из одной области в другую. Можно представить себе, что при последовательном потенцировании последовательно осуществляется переход через такие пороги, при котором вещество переходит с одной ступени на другую. Пороговые точки кривой (максимум и минимум) должны выражать восхождение субстанции через области бытия.
В ходе этих работ однажды потенцировалась бензойная кислота и определялась ее потенциальная кривая. Бензойная кислота была получена из бензойной смолы и очищена посредством перекристаллизования, пока проба чистоты не прошла через точку плавления 121 градусов. Кривая потенции показала живое протекание процесса с характерными максимумами и минимумами. Одновременно потенцировалась бензойная кислота, приобретенная в аптеке, и определялась кривая. Купленная бензойная кислота была чистой (точка плавления 121°), но получена синтетически из каменноугольной смолы. Эта бензойная кислота химически идентична естественной бензойной кислоте, но принадлежит к отраженной области химии смол.
Кривая потенции этой синтетической бензойной кислоты действительно оказалась прямой. Это означает, что синтетическая бензойная кислота в слабых концентрациях больше не действует на дрожжи. Она действует только в форме грубого вещества, примерно до 4-й потенции.
Отсюда можно заключить, что синтетические субстанции побочных продуктов переработки смол действуют только аллопатически, гомеопатически, будучи потенцированы, они бездействуют.
Субстанции смол, посредством ритмического процесса потенцирования, больше не разрыхляются и не растворяются вплоть до своего существа. Они выпадают из ритмов между Космосом и Землей и поэтому больше не отвечают, когда к ним обращаются посредством ритмов. Несмотря на то, что эти синтетические продукты химически абсолютно идентичны природным, биологически они совершенно различны, как это показано на примере естественной и синтетической бензойной кислоты.
Обе бензойные кислоты происходят из двух областей, но эти области подчиняются различным законам. Область живых растений с их спектром субстанций следует законам жизни, на которые указал Гете, создав всеобщие понятия полярности, восхождения и метаморфозы. Во втором случае мы имеем дело с физическими законами атомной и молекулярной химии. Здесь механизм, там организм. Закон сохранения вещества хотя и справедлив в области механизма, но не в области организма.
В повседневной жизни мы повсюду окружены продукцией химии смол и нам нужно иметь с ними дело. С представленным здесь, конечно, не должны измениться суждения о ценностях, но мы хотим познать силы, стоящие за этим развитием, и хотели бы перевести их в будущее знание о живой субстанции.
